– Что за секрет, Романова? – Коля понизил голос и наклонился поближе. – Выкладывай! Я никому не скажу. Честное слово Николая Курицына.
– Ладно, – сдалась Ника и, тоже понизив голос, сказала, – книгу написать хочу. Представляешь, как будет здорово, если я напишу целую книгу? Не рассказ, и даже не повесть, а целый роман!
– Да, это здорово, – согласился Коля, – рассказы у тебя получаются неплохие, так что и роман, глядишь, осилишь. А идея книги у тебя уже есть?
– Есть, – кивнула Ника, – но вот этого я тебе уж точно не скажу.
– Это ещё почему? – Курицын наупил брови. – Я тебе лучший друг или кто? Лучшим друзьям всё рассказывают.
– Всё, да не всё, – весомо заметила Ника, – я боюсь, что мою идею украдут, понимаешь? Подслушают нас и украдут. Ну или ты кому проболтаешься.
– Да брось, – махнул рукой Коля, – идеи, они что? Они в воздухе летают. Главное ведь другое! Главное, что ты с идеей этой потом сделаешь, и как! Потому что то, как ты это сделаешь, никто другой не сделает, вот.
Тут Коля поймал на себе удивленный взгляд подруги, не привыкшей слышать от него столь глубокомысленные высказывания, а потому прибавил:
– Так говорит мой батя.
– Понятно, – кивнула Ника, – что ж, может и прав твой батя…
– Так о чём будет твоя книга? – не унимался Коля.
– Книга? – раздался за их спиной голос.
Обернувшись, Ника увидела человека, которого она хотела видеть меньше всего на свете, и которому она уж совершенно точно не желала рассказывать о своём желании написать книгу. У неё за спиной стоял её враг номер один, одноклассница Стеша Соколова, которая велела всем называть её не иначе, как "Стефани".
– Романова решила написать роман? – Стеша смотрела на Нику с издёвкой. – Это же сенсационные новости! Мои девочки должны срочно об этом узнать! – и она со смехом удалилась, оставив Нику в совершенно раздавленном состоянии.
– Вот гадина! – Ника провожала Соколову ненавидящим взглядом. – Сейчас всем растреплет! Хорошо ещё, что я не успела рассказать тебе про идею книги! Иначе это был бы конец!
Но Коля её уже не слышал. Он влюблённо смотрел вслед удаляющейся фигуре Стеши.
– Я тебе ещё не говорил, но я посвятил ей новый стих! – дурацким влюблённым голосом сказал Коля. – Хочешь зачитаю?
– Не хочу, – честно сказала Ника, которую уже порядком тошнило от этой его влюблённости. И случилась же такая напасть! Лучший друг влюбился в злейшего врага!
– А я всё-таки зачитаю! – упрямо сказал Коля.
Он набрал в грудь побольше воздуха и продекламировал:
– Я снова смотрю в дорогие черты,
Ах, сколько в тебе неземной красоты!
Жестокое время разрушит мечты!
Разлюблю я тебя, с другим будешь ты!
Но время пройдёт и мы встретимся вновь!
Опять зародится то чувство – любовь!
Но счастье едва ли сумею познать!
Мне суждено лишь любить и страдать!
Наконец, он замолчал. Нику передёрнуло.
– Это плохой стих, Коля, – раздражённо сказала она, – "ты-мечты" это даже хуже, чем "любовь-морковь"!
– Ты ничего не смыслишь в поэзии! – горячо выпалил Коля. – Ты – прозаик! Вот и пиши свою прозу. Хорошая у меня рифма!
– Надеюсь, ты не будешь отправлять ей сообщение с этим… творением? – с надеждой в голосе спросила Ника.
– Сообщение не буду, – обиженно сказал Курицын, – я отправлю ей письмо. Настоящее! В конверте! Я же романтик, или ты забыла?
– О, боги, – Ника закатила глаза. И дело было вовсе не в том, что она ревновала. Просто эта Стефани местного разлива не заслуживала любви её лучшего друга. – Коля, не делай этого, прошу. Она высмеет тебя перед всеми своими подружками. Или ты надеешься, что если она прочитает эту твою поэму, то тут же решит быть твоей на веки? Ты правда думаешь, что Соколова захочет стать Курицыной?
– Отстань, – Коля её уже не слушал. Было очевидно, что он для себя всё уже решил.
Остаток учебного дня Ника провела в напряжении. Стеша со своей сворой подруженций то и дело поглядывали на неё и посмеивались, от Коли же не было решительно никакой поддержи. На каждом уроке он только и делал, что сверлил белобрысый затылок Соколовой, очевидно, сочиняя новые плохие стихи.
Домой Ника шла ужасно расстроенная. У неё было ощущение, что она теряет друга. Да и из её желания написать книгу теперь сделают посмешище. Но она всё равно намерена это сделать. Главное получше продумать сюжет.
А Стеша… Нике было стыдно в этом признаться даже самой себе, но она ей завидовала. Яркая блондинка с идеально-чистой кожей. А Ника? Скучные тёмные волосы, лицо всё в веснушках, ямочка на подбородке. Но что самое ужасное – у неё были разные глаза! Один глаз светло-серый, второй – карий. Хотела бы она, чтобы ей тоже просвещали стихи, но с разными глазами разве это возможно?
Ника помотала головой, чтобы вытряхнуть из неё дурацкие мысли. Думать надо было о другом! О её книге! Будущей. Правда, она не была до конца уверена, что сможет написать целый роман, ведь до этого она писала только рассказы, но ей ужасно хотелось проверить свои силы.
Стоило ей зайти домой, как к ней под ноги с громким "ма-а-а-у!" бросился её самый верный друг – кот Альбус. Его когда-то подарила ей мама. Он был абсолютно белый, а глаза у него были точь-в-точь, как у Ники: один глаз серый, другой – карий. Мама думала, что имея рядом такого разноглазого друга, Ника будет меньше переживать из-за своей внешности. И, наверное, она была права. Рядом с Альбусом Ника всегда чувствовала себя нормальной и обычной.
– Альбус, кошатина ты моя любимая, – она присела на корточки и крепко обняла своего пушистого друга, – ты-то уж точно не променяешь меня ни на какую Стешу! Разве что на сосиску, – она засмеялась.
Кот, в знак полного согласия, громко замурчал.
Вечер прошёл, как обычно: уроки, ужин, шуточки от папы, болтовня с мамой о том, как дела в школе. Когда стемнело, и на небе появились звёзды, Ника удобно устроилась в кресле, чтобы почитать, а кот удобно устроился на Нике. Это было их традицией – вечерние чтения перед сном. Альбус точно знал, что, когда темнеет и Ника садится в кресло, наступает "его" время – время поглаживаний и почёсываний.
Но в этот вечер Нике не сиделось и не читалось. Она раз за разом начинала читать один и тот же абзац, но слова пролетали мимо, совсем не задерживаясь в её голове. Оставив попытки прочитать ещё хоть строчку, девочка сняла с себя недовольного кота и подошла в окну. Кот запрыгнул на подоконник и уселся рядом с ней – и не прогадал, рука Ники на автомате начала его поглаживать.
Девочка смотрела на звёзды. Именно про них она и хотела написать книгу. Звёзды мигали и колыхались. Ей всегда казалось, что они звучат, что они постоянно играют какую-то мелодию, только она не долетает до Земли, потому её и не слышно. Ника смотрела, как они мерцают и ей казалось, что вот-вот она расслышит эту мелодию, она даже стучала ногой в такт. Но вдруг что-то произошло. Звёзды на небе сперва загорелись ярче, затем завертелись, как в калейдоскопе, сперва еле заметно, а потом быстрее, быстрее, быстрее, пока у Ники от этого верчения не закружилась голова. А потом!
