Глава 1
Поэт и его дама сердца
1
Каждые два месяца в южно-окружной газете «Здесь и сейчас» появляется вот такое объявление:
«Сдается комната в Коммунистическом районе; д. 123, кв. 21, второй этаж.
В пяти минутах ходьбы находятся магазин продуктов, аптека и прачечная. Предусматривается автобусная остановка с транспортом по маршрутам: “Ком. район – Птичий квартал – Ульрихштрассе”, “Ком. район – Андреплатц – Плюшкинская улица” и т. д.
Предоставляется отдельная комната со всеми удобствами: туалетом, горячей водой, отоплением и электричеством. Стоимость проживания зависит от кол-ва арендаторов: 1 человек – 3 марки в месяц, 2 человека – 6 марок в месяц (не более двух жильцов).
Требования:
1. Не принимаются лица без гражданства, с суммой дохода меньше прожиточного минимума.
2. Не принимаются лица, имеющие судимости.
3. Не принимаются семьи с маленькими детьми.
4. Не принимаются лица с психическими или физическими отклонениями.
А также:
• нельзя устраивать посиделки и вечеринки с 23:00 до 10:00;
• нельзя приводить гостей, не уведомив заранее арендодателя;
• обязательно подписывать продукты в холодильнике;
• не играть на музыкальных инструментах;
• не брать чужие вещи без разрешения;
• платить вовремя! Долги и обещания “завтра оплачу” не принимаются;
• не приводить домашних животных;
• заранее предупреждать о переезде.
Телефон: ********.
Йозеф Г. Ренау»
В последнее время чужие люди в доме Йозефа не редкость – так уверяли соседи. Зачем молодой человек, которому пришлось променять учебу на фабрику, сдавал комнату за деньги? Таким вопросом задавались старики, большая часть из которых – друзья и соседи его покойной бабушки. Они знали семью Ренау. Много лет назад девушка, – точнее, еще только подросток на тот момент, – бросила грудного Йозефа на попечение своей матери, а сама уехала в неизвестном направлении вместе с кавалером. Жила маленькая семья худо-бедно, денег не хватало: кредиты, жизнь на пенсию… Юноша еще со школы работал, бабушку любил и заботился о ней до самой смерти. Старушка умерла год назад от инфаркта.
Вообще, квартира была двухкомнатной, просторной, однако небольшой. В детстве у Йозефа складывалось впечатление, будто он живет в гусенице. Его комната смежная с гостиной, которая до недавних пор была также бабушкиной спальней. Дальше она разветвлялась на две части: кухню и прихожую, где сбоку, у самого прохода, располагались ванная и туалет. По сути, можно уединиться либо там, либо в комнате, хотя через стенку слышно, как льется из душа вода. Иногда приходилось воздерживаться от купания и не включать радио в обед, пока бабушка спит чутким старческим сном. Ренау провел в комнатке свое детство. После смерти близкого человека он выкинул все старые вещи с игрушками, а наиболее ценные и целые переложил в бабушкин шкаф. Спустя сорок дней Йозеф поместил свое первое объявление в газете.
Но зачем? Бизнес? Сексуальная неудовлетворенность? Потребность в общении? Собутыльники?
Вот здесь обычно открытый Йозеф говорил так, без лишних подробностей: «Деньги нужны – и все тут». – «А на что нужны рабочему деньги? Лекарства есть, одежда есть, еда есть».
Ренау в большинстве случаев отмалчивался: меньше пускай знают, не ихнего ума дело.
Пожалуй, сплетни – вершина айсберга проблем. Он в свои двадцать три года чуть не поседел и те правила в газете не зря выставлял, даже платил редактору деньги за грамотное оформление. Подобные личности, которые не соблюдали требования, приносили ему много хлопот: начиная с гнетущих счетов и шума, заканчивая недовольством соседей и даже их собранием по поводу выселения. Пускай арендаторы знают, с чем сталкиваются, а устраивают их условия или нет – арендодателя не волнует.
Особенно тревожно Йозефу за сбережения. Не доверял он банку, поэтому прятал их в маленькую синюю коробку из-под печенья, и хранилась она в глубинах шкафа, в вещах. Полкой выше стояли белые от пыли книги, сбоку – отдел с верхней одеждой. Накопилось уже десять марок – денег немало, но не достаточно. Пять на госпошлину и на дорогу, так как прямого рейса поездом нет, точно уйдет, а остального при экономии хватит от силы на неделю. Нужно как минимум еще пять марок, чтобы до двух дотянуть. Море, солнце, пляж – хоть какие-то впечатления останутся под старость лет.
Уже скоро, а пока надо потерпеть чужих людей и небольшие траты за размещение объявления в газеты – так надежнее и быстрее. Потом Йозеф завяжет с арендой: слишком хлопотно. Зато он сможет хотя бы в первый и последний раз за всю небогатую жизнь отдохнуть. Пока Ренау молодой и силы есть.
Вот однажды сказал он коллеге по цеху: «Эх, один раз живем!»
2
Обычно люди откликались только через неделю или пять дней, но на этот раз позвонили спустя сутки, вечером, когда Йозеф вернулся с работы. Он взял трубку.
– Алло.
– Здравствуйте, – затараторил голос на другом конце провода. – Я по поводу объявления. Вопрос еще актуален?
– Да.
– О, замечательно. Можно я к вам завтра зайду? Вы же в субботу не работаете?
– Нет. Сначала представьтесь.
– Иосиф Яффе.
– Мигрант?
– Нет.
– Один?
– Да. Мне надо как-то добираться до института имени Гете, вот и позвонил вам.
– Студент, значит.
– Да. Наши общежития все забиты, желающих много… Если честно, мне также хочется иметь собственный угол, вот поэтому я и ищу хотя бы отдельную комнату. Условия в газете читал и могу заверить: не переживайте, я человек тихий.
Йозеф вздохнул.
– Надеюсь. Ладно, завтра жду вас с часу до трех, не раньше и не позже.
– Понял вас. До завтра.
Ренау положил трубку, принял душ, лег под прохладное одеяло и закрыл глаза. «Боже, уже заявляются, – подумал он. – Студенты эти, будущие чертовы филологи! А сейчас как раз учебный год начинается. Вечеринки, пьянки, один ветер в голове, ведь жили у меня две студентки, устроили погром. Ладно, посмотрим на новенького. Но мне уже не нравится…»
С такими мыслями арендодатель заснул.
***
Едва время подошло к часу дня, как в дверь постучали. Йозеф, который спросонок пил чай, накинул халат и пошаркал в тапочках до прихожей. В первое время он к приходу гостей надевал недорогой костюм и галстук. Однако со временем арендаторы стали привычными посетителями, так что с каждым новым жильцом Йозеф все меньше и меньше заморачивался – иногда и в трусах мог выйти, если комнату снимала не девушка и не дуло из подъезда.
