(Power-Haus, Christian Reindl – To the Light)
Кейна
Муж-Комиссионер – это серьезно, это надолго. Это волнительно, трепетно, это страшно. Это человек, который видит тебя насквозь, который обеспечит тебе железобетонную защиту, который укроет от всего. И перед которым ты всегда будешь ощущать тотальную беспомощность. Он могуч, он несгибаем, он как сканер, как рентген, как ошейник и как кислород. Его можно обожать, им можно восхищаться, его можно бояться. Бояться той глубочайшей связи, образовавшейся после того, как он признал тебя «своей».
А связь образовалась.
Он показал мне ее однажды.
Я до сих пор помнила тот день очень хорошо.
Лиам сидел, вытянув ноги, в любимом кресле, читал. В том самом кресле, где так удобно, вытянувшись в полный рост, можно лежать вдвоем. Я приблизилась. Невероятно сильно хотелось коснуться ладонями его лица, заглянуть ему в глаза, поцеловать, вновь ощутить единение. Потому как, ощутив его однажды, ты без этого единения уже не можешь. Я устроилась поверх мощных ног, наши лица друг напротив друга – Карра отложил сводку новостей. Он уловил мое желание близости. Наверняка он уловил его еще за сутки до появления в виде импульса в моем разуме, он это умел. Я наклонилась к нему ближе, я хотела коснуться своими губами его.
Он взял меня за волосы сзади. Взял с той долей жесткости, когда не больно, но на грани. И посмотрел мне в глаза.
Обычный человек ничего не может сделать взглядом. Этот мог. Под этим тягучим, очень глубоким, серьезным, жарким и прохладным взглядом я возбуждалась. Вздрагивала, пробовала вывернуться, задышала иначе. Лиам снова заполнял меня. Как когда-то, но иначе. Несмотря на то, что свое кольцо он надел мне на палец некоторое время назад, я всякий раз, приближаясь к нему, чувствовала себя, как в той комнате на СЕ. Как в первый раз. Он выдавал себя по кусочку, никогда целиком, он позволял к себе приближаться, позволял мне сокращать дистанцию. Это всегда нервировало и всегда заставляло кровь кипеть.
Но тот его взгляд…он длился, он делался все жестче, все напористее. И меня «спекало». Какое-то время я даже пыталась бороться, после допустила, приняла, согласилась. Этот взгляд… Он раз за разом многократно ставил меня на колени внутри, он довел меня до исступления, до полного признания собственного поражения. Я никогда не сдавалась даже после побоев в клетке, даже перед Диасом, но в тот день сдалась, признала главенство Лиама полностью.
И только после этого Карра меня очень мягко и очень нежно поцеловал. Полностью распластанную им безо всякого вторжения. Вторжение случилось мгновением позже уже на физическом уровне – звякнула пряжка пояса, была расстегнута ширинка. Когда ты повержен уже до толчков, тебе не требуется многого. Сокрушительный оргазм накрыл меня вместе со слезами, с рыданиями – дала сбой моя нервная система, истончилась, вылетела в трубу. Лиам же дышал ровно, он был доминантом без единого движения, не причиняя боли. Он получил то, что хотел получить, и в тот день впервые с глубинной любовью допустил меня к себе в душу, в самый ее центр. А также навсегда пророс в моей, в той ее части, куда я никого и никогда не собиралась допускать. Потому что, допуская туда кого-либо, ты теряешь себя.
Нет, он ничему не учил меня в тот день, не пытался ни «приручить», ни объяснить, кто в доме хозяин. Он просто показал глубину существующей между нами связи, и я ее запомнила. Намертво.
Будь на месте Карры обычный человеческий мужчина, такое «единение» повергло бы меня в ежеминутную панику, потому что у человеческих мужчин настроение может быть нестабильным, оно может меняться. Их личности неустойчивы. Лиам был устойчив, как отлитый из бетона постамент, и паника не накрывала. Все же присутствовало внутри понимание, что малейшая трещина между нами заставит натянуться межклеточные канаты, она превратит ивовый куст нервной системы в металлический клубок из колючей проволоки.
Но ведь бояться нечего, когда трещин нет.
Муж-Комиссионер – это тот, кто может наполнить твое существование непередаваемыми ощущениями, красками, глубиной. Рядом с ним ты всегда «голый». Это нормально, когда нет тайн.
Но муж-Комиссионер – это приговор. Когда тайны есть.
А они у меня появились.
Глава 1. Тест «положительный»
«Я должна. Ему. О тебе сказать».
Солнечный день, погожий, мирный. Меня, сидящую на лавке со стаканчиком кофе в руке, подмораживало. Я зачем-то решила, что должна задать этот вопрос просто так, по случайности. Должна просто вопросить: «Ты здесь?», – чтобы, конечно же, получить отрицательный ответ. Просто качнулась интуиция, из ниоткуда возникло знание, что вопрос этот задать надо: «Ты здесь?»
И не должен был шевельнуться на правой руке палец, я была уверена, что он этого не сделает.
Но он согнулся.
Здесь. Это был ответ.
Не мой.
Её.
Греры.
Мне вспомнилось ощущение, когда под ногами становится шаткой почва, когда нависает над головой гильотина.
«Здесь».
Мне не хватило их, спокойных дней. Минуло всего две недели с того момента, когда Лиам надел на мой палец свое кольцо, и я не «нажилась» в мирной атмосфере, я не надышалась ей.
«Здесь» – это карма. Штамп в паспорте: «Виновен». Это новый поворот событий, даже дрифт с заносом, это…
Не может быть. Девять тридцать утра; кто-то спешит на работу, кто-то – в институт, кто-то прогуливается. Осенью отлично гуляется просто так, осенью всегда хорошее настроение, и хочется безбрежной ласковости внутри. У тех, кто проснулся этим утром, был мир. И он сохранился.
А для меня пропал.
«Она внутри». Почему? Как так вышло?
Все должно было быть иначе. Да, были, конечно, аномалии, но я воспринимала их «нормально». В тот злополучный день, когда я решила доставить Лиаму на СЕ пакет, когда он выбивал из меня некую инородную черную дрянь, внутри раскололась «колба» – я отлично помнила этот момент. Еще решила тогда, что некоторые недоступные обычным людям способности оставила мне в подарок Грера – желала защитить, желала отметить меня особым знаком. Благодаря ей я научилась кольцевать время. Да, не более минуты, но этого хватало, чтобы растягивать сутки до бесконечности, чтобы наслаждаться ими. Я балдела от этой способности, я хранила ее во внутренней шкатулке как драгоценность, я никогда не сообщала о ней Лиаму. Просто создавала «круг» в особенно прекрасных промежутках и находилась в нем – по пятнадцать минут, двадцать. Однажды уснула в петле, проснулась в ней же и ощутила себя так, будто съездила в отпуск.
