Ивмари
Стоя у окна, я наблюдала, как заходит солнце. Закат на Ааронсе – самое прекрасное и любимое мною время суток. До сих пор он рождал во мне почти детский восторг. Здесь он совсем не такой как на родной мне Земле и в то же время такой близкий и притягательный, невероятный. На Ааронсе любоваться им можно много дольше, чем на Земле, где солнце скрывается за горизонт так стремительно, что не успеваешь вдоволь насладиться красотой этого ярчайшего природного явления. Вот и сейчас я не осталась равнодушной, видя как большое оранжево-красное солнце этого мира, прощально пылает ярко багровыми бликами, медленно уходя за горизонт.
С замиранием сердца я смотрела в окно, обняв себя руками. От нахлынувших воспоминаний сама не заметила, как слеза покатилась по щеке. В такие моменты тяжелее всего, одиночество холодной рукой сжимает сердце так, что от отчаяния хочется выть в голос. Вздрогнула, когда почувствовала родные руки на своих плечах, была уверена, что сын у себя и до утра его не увижу, а он…рядом. Как всегда очень чутко чувствует мое состояние. Только он, его любовь и работа спасают меня, я прижалась к нему спиной, незаметно смахнув слезу.
Двадцать один год я жила в родном мире, на Земле. Жила как все: сад, школа, университет, родители, друзья. Была ли я счастлива? Да, наверное. Разве задаются этим вопросом в таком возрасте, особенно если твои родители души в тебе не чаят. Меня всегда баловали и ни в чем не отказывали. Еще бы – старшая дочь и наследница папиного бизнеса, но и требования ко мне были повышенными. Так закончив школу с золотой медалью, поступила на экономический, хотя с детства мечтала стать учителем. Родители всегда принимали решения за меня, я же их любила и убеждала себя, что так правильно, так надо. Кому, как не им знать, что лучше для ребенка. Маленькую победу мне удалось отвоевать только в спорте, с детства доказывала, что могу отлично учиться и быть в будущем папиной преемницей, не бросая занятий. Начиналось все с гимнастики, когда подросла, занялась танцами, а затем уже такими модными фитнесом и йогой. Так спокойно и жила Мария Иванова, пока однажды войдя в лифт родного универа и нажав кнопку четвертого этажа, вышла уже совсем в другом месте.
Меня ждали. Первым кого я увидела тогда, был архимаг – директор академии Джулиусиус Макамедили, но на тот момент я этого, конечно, не знала. Он стоял передо мной сложив руки на груди, в белой мантии с эмблемой академии, выглядел он тогда, как мужчина лет пятидесяти, но в отличной форме, ростом не меньше метра девяносто, широкий в плечах, его длинные темные волосы с проседью, особенно на висках, доходили до середины спины, крупные черты лица и сеточка морщин у глаз. Взгляд этих карих, почти черных глаз, казалось, сканирует тебя насквозь. С минуту мы смотрели друг на друга, меня изучали, я же была в глубоком шоке и с трудом удерживала себя от позорного крика «мааамааа».
–И что это было? – кажется это он мне. – Там за твоей спиной, большие двери из металла, – уточнил, как маленькой.
–Так это лифт, – меня не поняли. – Такое специальное приспособление для подъема на нужный этаж, – пока поясняла, стала успокаиваться. – А вы кто? И где я? – решила осмотреться.
–Это мой кабинет, я – архимаг – директор академии Джулиусиус Макамедили – мои глаза решительно полезли на лоб, никогда это не выговорю. – Для простоты общения можно звать лорд Макамедили или лорд директор, – вот это уже легче. – Ты попала в Академию четырех стихий мира Ааронса, – сердце ухнуло вниз. Теперь ты будешь жить и учиться здесь ближайшие пять лет, – ну вот, снова учиться. – Так случилось, что иногда в академиях нашего мира открываются межмирные порталы, – продолжил архимаг. – Сразу скажу, работают они только на вход в наш мир, обратно никак,– внутри все оборвалось. – Ты не переживай девочка, все будет хорошо, – но ведь дома родители, сестра и любимая кошка Варька, как же я теперь без них, а они без меня. Глаза наполнились влагой, а в руки тут же лег белоснежный платок. – Как тебя зовут, дитя? – его спокойствие и сочувствие помогло мне взять себя в руки и не скатиться к истерике, еще чего не хватало.
–Меня зовут Иванова Мария Александровна, – всхлипнув, ответила я.
–Как ты уже поняла, наш мир магический, портал притягивает одаренных людей, академии их обучают, помогают освоиться в нашем мире, а дальше вы сами выбираете свой путь, запомни это – ни одно существо не имеет право указывать тебе, куда потом идти и чем заниматься, боги закрепили за иномирцами это право, даже правители не могут распоряжаться вашими жизнями.
–Но у меня никогда не было ни магии, ни сверхспособностей, это какая-то ошибка, – все еще не веря в происходящее, сказала я. Это походило на дурной сон, но я точно помнила, как проснулась утром, позавтракала и чмокнув маму перед уходом, прыгнула в машину к отцу на переднее сиденье, помнила, как младшая сестра всю дорогу рассказывала стишки и пела детские песенки, чем очень раздражала меня по утрам.
–Нет, Мария, если портал открылся для тебя, будь уверена, что способности у тебя есть, даже сейчас я вижу, что тебе подвластна магия земли. Ошибка исключена. Смирись и научись жить в новом мире. Прими это, как данность, девочка, – на всякий случай щипнула себя за ногу, ощутив боль поняла, что старый маг прав.
Так я и стала студенткой Академии четырех стихий. Новая жизнь не была простой, сложности начались с самого начала, да и можно ли было рассчитывать на другой исход? В одну минуту я лишилась всего, мира, дома, семьи, друзей, привычного уклада.
В академии смотрели на меня, как на невиданную зверушку, присматривались, не зная чего ожидать от иномирянки, хотя внешне я не отличалась от обычных студентов. Всем обучающимся выдавалось несколько комплектов формы, включая верхнюю одежду и обувь на год, по результатам успеваемости выплачивали стипендию. Кроме того, иномирцам полагался один золотой, как своеобразные подъемные. Как ни пыталась я, но сэкономить не вышло, деньги ушли на приобретение канцтоваров, предметов личной гигиены и минимум необходимых вещей для девушки, питание и проживание были бесплатными.
Среди моих однокурсников были три демона, один вампир, четыре темных эльфа, пятеро светлых и семь магов, включая меня. На конфликт со мной никто не шел, но и на контакт тоже, я отвечала холодной взаимностью. Радовало, что в академии отсутствовали титулы, совсем. Всех учеников преподаватели звали по именам либо по фамилии, без акцента на происхождение.
С учебой тоже все было не гладко. Первые два курса, были вводными, студенты обучались самым основам, все мои однокурсники уже владели довольно приличным багажом знаний и умели пользоваться магией. Я же первые восемь месяцев со своей совладать не могла, даже песчинку приподнять с земли не получалось, о бытовой магии и не мечтала. Со слов директора, мой внутренний резерв стремительно рос, развивался и напитывался магией, организм перестраивался под новый мир, не давая использовать накопленные крохи, потому и выходило, что для получении стипендии я выезжала, только за счет теории, сданной на отлично. Все выходные и праздники, когда студенты гуляли и отдыхали, я просиживала за книгами или изнуряющими тренировками на спортивной площадке, в зале медитаций. Через четыре месяца подобной жизни, я впервые потеряла сознание. Выйдя к доске, я писала формулу бытового заклинания, когда внезапно перед глазами потемнело.
