– Вам что-нибудь принести, госпожа портниха?
За моей спиной раздался взволнованный голос Амитель. Девушка была моей помощницей и швеей в одном лице. Миловидное создание с большими голубыми глазами и подпрыгивающими кудряшками, застыло в дверном проеме моего рабочего кабинета, пахшего свежей краской и благовониями.
Аромат дерева, корицы и цитрусов, исходил из маленьких палочек, стоящих на полках в круглых декоративных бутылях с маслами, проникал в нос и немного успокаивал.
Я покачала головой, бросив через плечо взгляд на Амитель, переминавшуюся с ноги на ногу и похожую на загнанную деру (лань).
– Ничего, – произнесла я твердо, хотя внутри меня разливалось жуткое волнение, готовое довести меня до истерического припадка и сорваться на писклявые фальцеты в моем голосе. – Все ли готово?
– Проверено несколько раз, не волнуйтесь, – кивнула девушка.
– Я спущусь ко времени, – произнесла я, желая чтобы швея удалилась как можно быстрее.
Когда дверь за ней затворилась, я тяжело сглотнула, продавливая образовавшийся в горле комок из паники и волнения и уставилась в окно, выходившее на главную улицу Хрустального города, Монтюр.
Хрустальный город, являлся столицей земель Аквии, относящейся к артефакту воды. Всего артефактов было четыре – воды, земли, огня и воздуха.
Представители этих земель жили, довольно-таки дружно и правил землями артефактов король Аглар, являющийся представителем Аквии, вместе со своей супругой королевой Анариель.
Улица Монтюр, кипела как котел с похлебкой. По ней проносились кареты и экипажи, прогуливались высокородные господа и госпожи в традиционных аквийских нарядах синих и голубых оттенков, сновали рабочие и возле дома мод «Бель Флер» начинали неспешно собираться гости, желающие посетить новое заведение, принадлежащее мне.
Я дергано отошла от окна, желая пригубить крепкого бранди, который с недавних пор стали поставлять в наш мир под названием Эла, с планеты близнеца Гелы, нависающего над нами огромным шаром малинового оттенка.
Не так давно, мы стали дружны с соседним миром, хоть он очень сильно отличался от нашего.
Если на Эле почитали природу и стихии, то на Геле, всеми возможными способами старались ее искоренить и внедрить как можно больше технологий, помогающих в жизнедеятельности населения, хотя это и было довольно-таки спорное утверждение. Местные жители часто подвергались хворям, имели проблемы с конечностями и питались пищей, неизвестно как выращенной.
Около года у власти стоял правитель Мартел Гризби, которого все знали как чародея Мёбиуса, отличающегося огромными амбициями и самолюбием. До него на Геле правил совет двенадцати, но после захвата власти, правление перешло к чародею, который, по рассказам ее величества Анариель, вдруг заскучал от правления и подумывал отдать все дела тому же совету двенадцати, так как не любил скуку, а обожал разнообразие и выращивать цветы, коими он засадил всю главную площадь столицы Гелы – Элевсин.
Персонажем он был странным, и я видела его пару раз на приемах в хрустальном замке, откуда правила королевская чета.
Я оглядела свой кабинет, расположившийся на третьем этаже модельного дома, волнительно разглаживая ткань платья и посмотрела на себя в напольное зеркало, нашедшее свое пристанище в уютном уголке, возле декоративной ниши, испещренной сиреневыми люпинами. И ужаснулась.
На лице и шее проступили красные пятна от волнения, а глаза походили на два огромных блюдца, испуганные и растерянные. На фоне изумрудного оттенка шелка, пятна казались здоровенными блямбами.
Не зная, что предпринять, я бросилась из кабинета вон и пробежав узкий коридор, толкнула самую дальнюю дверь и влетела в свои покои.
Своим жильем я пока не обзавелась, поэтому верхний этаж дома мод, был оборудован под жилое помещение, состоящее из нескольких комнат и кабинета, где я меньше всего планировала быть, так как он был нужен мне только для важных встреч и переговоров с поставщиками тканей. Он казался мне вычурным и высокопарным, и я ощущала там себя не в своей тарелке.
Что уж кривить душой, я ощущала себя не в своей тарелке во всем этом огромном доме мод!
И если бы не королева Анариель, я бы продолжала трудиться в поте лица в своей маленькой, уютной и родной мастерской, притулившийся между лавкой обувщика Лорена, импозантного и важного мужчины и ателье леди Тремунды, славившейся своей любовью к традиционным целомудренным нарядам для дам, высоким воротникам и панталонам по щиколотку. Мое соседство с Тремундой, вызывало в портнихе полное непринятие моих фантазий в одежде, и она часто щурилась и косила на меня левым глазом, а еще и обсуждала с другими дамами, называя за глаза совратительницей и развратницей.
Да, я не боялась проявляться в своих идеях и совершенно не старалась придерживаться установленных обычаев и норм в пошиве женских нарядов. Я использовала любую ткань и цвета и порой меня несло в крайности. Я будто бы пыталась доказать самой себе что что-то стою и все могу, несмотря ни на что.
Я обожала свое ателье, так как открыла его сама на свои собственные сбережения, пока усердно работала не покладая рук, помощницей у портнихи Алейны на окраине столицы. Мне очень нужны были деньги, и я готова была на многое, чтобы они у меня были. Я знала, что я словно бегу от прошлого без оглядки и мысли не допускала, чтобы в него возвращаться.
Мое ателье получило огласку и слух обо мне разошелся по всему Хрустальному городу. Я не отказывала никому. Шила платья сама днями и ночами, стараясь изобретать что-то новое, необычное, женственное.
У меня были, как и обожатели моего творчества, так и люди, выражающие в лицо полное негодование моим пошивом, пока в мой мир из тканей, пуговиц и бисера, не пришла сама королева.
С того дня все стало меняться.
Видя, как ко мне благоговеет королевская представительница, народец, молящийся на традиции, закусил языки и перестал в открытую подвергать меня порицанию. Некоторые даже, сменили гнев на милость и стали заглядывать ко мне, дабы полистать журналы с нарисованными моделями, попить приветственной кавы и покрутить недовольными физиономиями, мимолетно пуская колкости и придирки.
Я была терпеливой и приветливой, хотя некоторых мне хотелось выпроводить пинком под зад.
Однажды, я шила одной даме платье, которое приходилось перешивать несколько раз. Все ей было не так! Не такой шов, реглан и воротник!
В один момент я не выдержала и отказала ей, решив, что с меня хватит издевательств и придирок, просто выдворила ее за дверь.
В тот миг я вспомнила то, что успела забыть. Я больше никогда не желала быть униженной. Ни от кого! Хоть пусть он будет властелином всех миров!
