Глава 1
Алина
– Будешь нашей крёстной? – робко спрашивает Марина, поглаживая свой неприлично огромный живот.
Он, вообще, настоящий? Больше похоже, что мою подругу накачали водой, и она вот-вот лопнет и забрызгает ни в чём не повинную кафешку.
– Феей? – дразню её, но сама давлюсь смехом и кофейной пенкой, которая отчего-то сильно горчит сегодня. Бред, я же взяла себе приторно-сладкий макиато.
– Мамой, – Марина слегка обиженно надула нижнюю губу.
Со всей этой беременностью она напрочь лишилась своего чувства юмора. На смену весёлой пошлячке пришла маленькая девочка с влажными глазищами. Её муж Димка, по совместительству наш общий друг детства, готов ежесекундно на меня молиться, когда я забираю это разнесчастное опухшее существо на променад. Уж на что он эмоционально устойчивый парень, но Марина умудрилась даже ему расшатать нервишки. Дабы уберечь беднягу от преждевременной седины, а их брак от трещины, стараюсь почаще выгуливать свою подругу и вовремя подавать ей бумажные платочки.
– Мы с тобой уже это обсуждали. Я не самая лучшая кандидатура. Да и это вот всё… Ну, серьёзно, Марин, ты представляешь меня в роли крёстной мамы?
– У нас нет никого роднее тебя. Ты обещала, – в очередной раз ударилась в слёзы подруга, смешно оттопырив нижнюю губу.
Дима, козлина. Теперь ты мой должник до конца жизни.
– Подбери сопли. Обещание я выполню, иначе меня бабуля с того света достанет, я же ей чуть ли не поклялась, что не брошу тебя один на один со всем этим. – Обвела в воздухе живот подруги, и она послушно вытерла свой нос-грушу.
Я же постукивала ногтями по столу и жутко хотела поменять свой идеальный маникюр на покусанный Маринкин. Я бы и свой плоский живот махнула на дряблость и растяжки, только вот своей судьбой я распорядилась иначе, а от Димки отказалась сама и очень давно.
– Ты же не только из-за обещания бабе Рае всё это, а?
Опять цену себе сидит набивает. Ну знает же, что я люблю её. И Димку люблю, и девчонку эту, которая слишком слабо мамаше своей в печень бьёт тоже люблю. Конечно, я буду рядом. Не права Марина, это не я у них, а они у меня, и больше никого в целом свете.
– Только из-за бабки, иначе нафига мне нянчится с этой ведьмой, – коварно ухмыльнулась подруге.
– Может, она и не ведьма ещё. Эти поколения, дар, знаешь, не наука вовсе! – не теряла надежду Марина.
Я бы тоже на её месте не сдавалась и верила в лучшее. С таким примером в виде меня, лучше бы всё оказалось выдумкой для малышки.
– Ну да, скажи это нашим многовековым фамильным древам. Смирись, мы с тобой из чокнутых семеек, и отрицать, что все это работает глупо. Ты сама видела ещё в школе.
Она опустила взгляд. Не всем мы гордились, и Пашка Парфёнов, наверно, до сих пор расплачивается за то, что задирал мне и Марине юбки в коридорах. А ещё этот коротышка частенько с размаху шлёпал по ягодицам случайным жертвам, доводя до слёз не одну девчонку в нашем и не только классе. Даже учителя страдали, но обаятельный придурок-красавчик-сын главы администрации нашего маленького городка из любой передряги выбирался с очаровательной до омерзения улыбкой на лице. Но больше всего доставалось мне. Меня Парфёнов постоянно держал в фокусе, а однажды я пришла в школу под шквал аплодисментов и улюлюканье. Со слов коротышки Паши выяснилось, что у нас с ним все серьёзно. Так серьёзно, что я сама якобы ходила покупать презервативы для этого “серьёзно”.
Все бы обязательно закончилось тем, что Димка разбил эту хамоватую похотливую рожу за грязный слушок. Вот только Димкин папа не ставил размашистые подписи на гербовых бумагах, а был простым технологом на заводе. Сына точно не отмазал. А дальше что? Комната милиции, исключение из школы.
Разве я могла допустить это?
Волевым решением я смахнула пыль с семейного гримуара и нашла самое безобидное проклятье. Помешкав всего минуту, привела вселенские силы в движение. О том, что все сработало мы узнали по новому распространившемуся в школе слуху, от которого скоро ржали даже учителя. Оказалось, что Парфенов, строивший из себя крутыша, ревел как ребёнок в момент наивысшей точки наслаждения. И неважно один он летал или в компании девушки.
Слёзы во время оргазма! Да если бы Дима лицо ему разбил – это было бы подарком судьбы.
Димка был спасён. Парфенов наказан и унижен, а я… Я ждала ответки от вселенной. Любое применение силы никогда не обходится бесплатно, а иногда плата не равноценна награде.
– Всё нормально? – встревоженно спросила Марина, выдернув меня из воспоминаний обратно в кафе.
– Да, конечно, – соврала ей, почувствовав внезапную неловкость, смешанную с чувством дежавю.
Тогда она так же спросила меня, нормально ли всё, когда поделилась, что они с Димкой начали встречаться уже по-взрослому. Потом «всё ли нормально» я услышала в тот миг, когда сжимала приглашение на их свадьбу. И вот моя лучшая подруга сидит передо мной немного опухшая и очень беременная, а я всерьёз хочу найти Парфенова и попросить у него прощения. Может, вселенная простит меня и перестанет издеваться?
– Ты расскажешь ей обо всех последствиях, что несёт в себе дар, когда придёт время.
Кивнула.
Конечно, расскажу. Я буду очень убедительна. Только не поверит мне маленькая ведьма, как я не поверила своей бабке, пока не стало слишком поздно. Главное, чтобы её ошибки были не такими, как мои.
Самым трудным за вечер оказалось сдать Марину супругу. Её полусонное необъятное тело медленно перекочевало из рук в руки.
– Она же не пила? – обеспокоенно спросил Дима, проследив за нетрезвой походкой своей жены, та миновала ванную и сразу же побрела в спальню. Судя по отчаянному скрипу пружин, легла не раздеваясь.
– Только молочный улун.
Он рассмеялся. Взъерошил волосы на затылке немного нервным жестом, а я так же напряжённо держала себя за плечо, пытаясь остановить свою руку, которая безумно хотела коснуться чужого мужчины. Марине я так и не сказала, что за неделю до наложенного на Парфёнова проклятья, мы с Димой не позвали её в кино, а после сеанса долго-долго целовались на скамейке в парке. Тогда это я думала, что я буду спрашивать подругу «нормально ли всё».
Слишком внезапно завершившаяся история, так или иначе, породила в моей голове целую тонну "а что было бы если".
Но это было давно.
В другой жизни.
В той, где у меня приятно болели губы, а не сердце.
– Спокойной ночи, Дим.
– И тебе, Алин.
Кто-то назовёт ситуацию мазохизмом. Я же считала это любовью. Той самой настоящей, которая теперь останется со мной на всю жизнь, и я буду рядом с ними. Ведьмой-другом. Ведьмой-крестной.
Улыбнулась своему отражению в зеркале заднего вида в такси премиум класса и назвала водителю уже другой адрес.
*.*.*
