Конь упал в воротах и захрапел, дергая ногами в предсмертной судороге. Это какая же… позволяет себе так обращаться с лошадью?! Загнать коня! Если кто из моих, всыплю от души, мало не покажется!
Надо же – Сонъер! От него я такого никак не ожидал. Вот уже несколько лет охотник находится у меня на службе. Вместе с ним мы отбивали нападение тилукменов на долину гномов, вместе с ним ходили в походы к вольным городам реки Хат, один раз посуху и четырежды водным путем. Не раз приходилось стоять с ним плечом к плечу, отражая натиск неприятеля. Чего я за ним не замечал, так это жестокого отношения к лошадям.
– Вик, беда! – Охотник вбежал по ступенькам и остановился напротив меня на террасе дома.
Дом был прочный, из тесаного камня. Ничего общего с тем навесом, который мы здесь поставили три года назад, тогда, когда начинали строить волок.
Сколько всего произошло с той поры… Быть виконтом оказалось не так-то просто. Начинать с нуля, обустраиваясь на пустом месте, тоже было нелегко. Первый волок мы построили за три недели. Для транспортировки кораблей использовалось нечто вроде саней. Конструкция была деревянной и передвигалась на полозьях из целых бревен по деревянным шпалам. Шпалы смазывались салом для лучшего скольжения.
Сложнее всего было затопить направляющие и подвести их под днище корабля. Этот чисто технический вопрос решался с помощью навешивания на конструкцию дополнительных грузов. Когда направляющие крепились к корпусу корабля, приходила пора задействовать лебедку. Здесь гномы постарались на славу. Все три лебедки отлично функционировали с той поры, как их установили. Несмотря на то что через год мы построили вторую линию волока, первая продолжала исправно работать.
Лебедкой вытаскивали корабль на землю, и на этом ее предназначение заканчивалось. Далее приходила очередь тягловых упряжек. Три десятка быков (по пятнадцать с каждой стороны волока) без труда тащили огромные сани с кораблем. Лишь однажды на всем протяжении пути, когда перепад высоты был слишком велик, приходилось использовать дополнительную лебедку. Весь путь занимал не более трех часов. Сейчас. Я вспомнил, как мы намучились, пока отрабатывали технологию. С первым кораблем так и вообще целый день провозились. Сейчас же корабли переправляются из одной реки на другую без проблем. С помощью обоих волоков караван из десятка кораблей можно перетащить за день.
Если первый волок делали на скорую руку, то со вторым пришлось повозиться. Но и вышел он на славу – настоящий железнодорожный путь. Рельсы небольшие, зато ширина колеи – добрых четыре метра. Рельсы гномы отлили в долине. Со средствами, на которые изготовили шпалы, проблем не возникло – функционирующий первый волок приносил доход. Еще больший доход приносил стеклоплавильный завод, который мы построили на паях с гномами и бароном Людвигом на юге, в вольном городе Гремене. Стекло расходилось влет что в империи, что в Абудаге. Многие готовы были платить только за то, чтобы их продвинули в очереди на получение долгожданного товара.
Немалый доход приносили бы и отчисления гномов с товаров, производимых методом горячей штамповки. Как автору метода и владельцу товарного знака V, мне причитался определенный процент с продаж. Но гномы и так немало потратились, поставляя рельсы, лебедки и прочие изделия из металла. Совершенно бесплатно, надо сказать. В благодарность за это я предложил им не платить пару лет причитающиеся мне проценты с реализации штампованных изделий.
Не поверите, пришлось выдержать немалую баталию, отстаивая такую точку зрения. Мой друг Раста, услышав о моем решении, упер руки в боки и затопал ногами от возмущения, чтобы показать свое неудовольствие:
– Слово гнома прочнее стали! Мы обещали платить положенный процент, значит, будем его платить.
От избытка чувств Раста даже начал дергать себя за бороду.
До чего же непросто с этими гномами! Вроде бы предлагаю им сэкономить деньги, а они упираются – и ни в какую. Я невольно улыбнулся:
– Кто бы спорил. Но, друг Раста, давай договоримся, что вы будете платить этот процент позже.
Гном задумчиво почесал затылок:
– Нет.
– Что – нет? – удивился я.
– Позже нельзя. Слово мастера есть слово мастера. Тебе ли этого не знать?
С гномами всегда так. Переспорить их непросто, лучше даже и не пытаться, но можно решить вопрос, переведя его в другую плоскость, что я и постарался сделать.
– Тогда давай так. Я гном?
– Гном, – согласно кивнул Раста.
Наверное, я единственный человек, которого гномы тоже считают гномом. Нет, они вовсе не заблуждаются. Я человек и выгляжу как человек, но за особые заслуги мне присвоено звание «почетного гнома». Такой была благодарность за то, что я помог отстоять их долину при набеге кочевников. Впрочем, скорее даже не за это. Если военное дело гномы считали вполне подходящим занятием для людей, то мастерство в строительстве и ковке металла видели исконно своей прерогативой. Вот потому-то изготовление метательных машин, стального троса и еще нескольких новинок было оценено ими по достоинству. Мастерство гномы уважали. Пожалуй, больше, чем что-нибудь другое. Все это вместе взятое и подвигло их на то, чтобы присвоить мне такое странное звание. Хорошо еще, что медаль не додумались вручить.
Только бы не проговориться. Если эта мысль дойдет до Нимли, не миновать мне и медали. «И что?» – спросите вы. Дарители обидятся, если я не буду ее носить, но это было бы уже слишком. Все-таки я живу среди людей, а отношение к гномам у них неоднозначное. К тому же я предпочитаю считать себя тем, кто я есть по рождению, – человеком.
– И дом у меня в долине есть, – продолжил я разговор с Растой.
– Есть, как не быть! Куда же он денется?! Мы, гномы, строим на века!
Дом в долине был подарком совета гномов. Подарен он мне был не без некоторого умысла – как полезному техническому специалисту. Право, я с удовольствием пожил бы какое-то время в долине. Гномы – замечательный народ. Они трудолюбивы и задорны. Горячность их может быть воспринята как агрессивность, но только теми, кто их плохо знает. Да, они любят поспорить, могут и потасовку затеять, но все это совершенно беззлобно.
Более миролюбивого народа я не видел. У них даже армии не было до той поры, пока им не пришлось отражать нападение кочевников. Взявшись за организацию армии, гномы подошли к этому основательно, как и к любому другому делу. Сейчас у них три тысячи солдат, отлично обученных (сначала этим занимался я, а затем нанятые нами в вольном городе Гремене инструкторы), экипированных лучшими на обозримом пространстве вооружением и доспехами. Три тысячи – это войска постоянной готовности. При необходимости гномы могут выставить до двадцати тысяч панцирной пехоты, усилив их станковыми арбалетами и метательными машинами. Надо ли говорить о том, что метательные машины у гномов отменного качества? К счастью, они совсем не стремятся к завоеваниям и если вынуждены поддерживать боеготовность, то только потому, что угроза со стороны тилукменов до сих пор сохраняется. Да, она стала не такой явной, как ранее (предпринятые нами меры принесли свои плоды), но полностью все же не исчезла.
