Вечер выдался плохим, и, когда он собрался лететь домой, у него завязался спор с машиной.
– Мистер Сад, вы не можете управлять мной в таком состоянии. Прошу вас включить автопилот и пересесть на заднее сиденье.
Пит Сад устроился за рулем и, стараясь выговаривать слова как можно отчетливее, произнес:
– Слушай, я в норме. На самом деле стаканчик виски делает человека более бдительным и осторожным. Поэтому хватит болтать ерунду.
Он нажал кнопку запуска, но это ни к чему не привело.
– А ну, заводись, чертова рухлядь!
– Вы не вставили ключ зажигания, – ответил автолет.
– Действительно, – проворчал он, чувствуя себя оскорбленным.
Машина была права. Он покорно вставил ключ. Мотор завелся, но панель управления осталась неосвещенной. Пит знал, что с эффектом Рашмора, спрятанным под капотом автолета, спорить было бесполезно.
– Ладно, я передаю тебе контроль, – сказал он с максимально возможным презрением. – Раз уж ты такая правильная. Тебе лишь бы испортить мне настроение. И ты всегда это делаешь, когда я… немного слаб.
Пит переполз на заднее сиденье и повалился набок. В тот же миг машина, помигивая сигнальными огнями, поднялась над мостовой и понеслась по ночному небу. О боже, как плохо он себя чувствовал. Боль в голове казалась просто невыносимой. Мыслями он снова вернулся к Игре.
Почему она закончилась так неудачно? Во всем виноват этот клоун Сильванус Паникер – его свояк, или, вернее, бывший свояк. Вот именно, сказал себе Пит. Это надо запомнить. Я больше не женат на Фрейе. Отныне мы потеряны друг для друга, и наш брак развалился на части. При следующей встрече она будет женой Клема Выгоды, а я останусь холостяком, если не наберу трех положенных очков. Однако я их наберу, пообещал он себе. И когда стрелка волчка остановится на тройке, им придется найти для меня жену в другой группе. В нашей я уже опробовал всех женщин.
Машина мирно гудела, пролетая над огромными необитаемыми городами и пустынными регионами Калифорнии.
– Ты только подумай, – пожаловался он автолету. – Я был женат на каждой женщине в нашей группе, и мне ни разу не повезло. Неужели это судьба?
– Возможно, – ответила машина.
– Но даже если это так, то я тут ни при чем. Во всем виноваты «красные» китайцы. О-о, как я их ненавижу!
Он лег на спину и посмотрел на звезды, сиявшие в небе над прозрачным куполом машины.
– А вот тебя я люблю. Я привык к тебе за эти годы. Как хорошо, что ты не стареешь.
Он почувствовал, как к глазам подступили слезы.
– Ты ведь никогда не покинешь меня, правда?
– Все будет зависеть от профилактических ремонтов, которые вы пока добросовестно выполняете.
– Интересно, какую женщину они для меня подберут…
– Мне тоже интересно, – отозвалась машина.
Его «Милой Голубой Лисе» придется войти в контакт с одной из ближайших групп. Но с какой именно? Скорее всего, со «Страшилой Особенным». Эта группа, собиравшаяся в Лас-Вегасе, состояла из боссов Невады, Юты и Айдахо. Закрыв глаза, Пит попытался вспомнить, как выглядели женщины «Страшилы Особенного».
Когда прилечу домой в Беркли, сказал себе Пит, я просмотрю их альбомы… И тут он вспомнил об ужасной потере. Он не мог вернуться в Беркли. В последней Игре он продул этот город Уолту Ремингтону. Тот обыграл его, разоблачив блеф на тридцать шестом квадрате. Вот почему эта ночь была такой плохой.
– Измени курс, – хрипло приказал он автопилоту.
К его владениям относилось почти все Взморье у залива Сан-Франциско. Пит мог остановиться в одном из прибрежных городов.
– Летим в Сан-Рафел, – сказал он и, сев прямо на заднем сиденье, потер вспотевший лоб дрожащими пальцами.
* * *
– Миссис Выгода? – окликнул ее мужской голос.
Стоя перед зеркалом, Фрейя поправляла свои короткие белокурые волосы. Поглощенная этим занятием, она не стала оглядываться – тем более что этот голос принадлежал противному Биллу Нытику.
– Может быть, поедем домой? – спросил мужчина.
Фрейя вдруг поняла, что с ней говорил ее новый муж.
– Ты вообще собираешься подчиняться правилам?
Клем Выгода, подумала она, большой и скучный мужчина, с голубыми глазами, похожими на треснувшее стекло, которое попытались склеить, но сделали работу неудачно и криво. Ее новый муж прошел через игровой зал и приблизился к ней. Наверное, она нравилась ему. Иначе зачем бы он взял ее в жены? Но это ненадолго, подумала Фрейя. Если только наш брак не принесет удачу.
Она продолжала расчесывать волосы, не обращая внимания на Клема. А что, мелькнула в ее голове прагматическая мысль, для женщины стасорокалетнего возраста я выгляжу довольно неплохо. Хотя, конечно, в этом нет моей заслуги… От нас тут ничего не зависело. Все мы сохранились – буквально все – благодаря отсутствию, а не наличию какого-то особого качества. Каждому из них в зрелом возрасте удалили хайнсову железу, и это замедлило процесс физиологического старения.
– Ты нравишься мне, Фрейя, – прошептал ей Клем. – От тебя веет утренней свежестью. И очень жаль, что ты так демонстративно показываешь мне свое пренебрежение.
Однако он не выглядел огорченным. Таких увальней, как Клем Выгода, просто невозможно было огорчить.
– Давай поедем куда-нибудь, – продолжил он. – Мне не терпится узнать, насколько мы удачливы друг с другом…
Он замолчал, потому что в комнату вполз вуг. Джин Бирюза накинула на плечи плащ и тяжело вздохнула.
– Смотрите, он хочет казаться дружелюбным. Эти твари такие притворщики.
Она брезгливо отодвинулась от незваного гостя, и ее муж, Джек Бирюза, раздраженно посмотрел на групповой вуготык.
– Я пихну его пару раз, и он уйдет.
– Нет, – возразила Фрейя. – Лучше его не раздражать.
– Она права, – подходя к столику с напитками, сказал Сильванус Паникер. – Просто плесни на него немного содовой.
