Мир, ты весь как на ладони.
Горра, перебегая из одних покоев в другие во дворце Небожителей, пряталась в драпировках роскошных полотен, прикрывавших окна. Обдуваемые воздушными потоками, они колыхались, и расшитые золотым шитьем драконы и птицы оживали, добавляя ей радости. Поглядывая из-за складок за неспешным шествием своей наставницы, одетой в бледно-изумрудный наряд придворной дамы, она корчила рожицы, научившись у двуногих особей с планеты Земля, за которыми втихаря наблюдала. Из всех учений и наставлений высшего разума, это было единственное развлечение, которое по-настоящему ей нравилось, но не нравилось, что жизнь на планете Земля была скоротечна. Если у небожителей проходил час, на земле проживались десятилетия. Горра сморщила носик, встретившись взглядом с дуэньей-наставницей и, перебежав к следующей драпировке, шмыгнула в неприкрытую дверь покоев своей матери: хранительницы «Колеса Фортуны», и замерла. Бог Унос, старец с длиной бородой и длиннющими, до пояса, бровями, восседая на шелковых подушках, внимательно следил за игрой в падук, где каждое передвижение фишек надо было продумывать на много ходов вперед. Всегда умиротворенный и внимательный к Горре, сейчас он только мельком бросил на нее взгляд и обратно уставился на руки богини, которая умудрилась умыкнуть у него из-под носа несколько фишек, и он зорко наблюдал за ней, пытаясь уличить красавицу. Утонченные пальцы молодой женщины неспешно перемещались по отполированной игровой доске, заставляя мудреца нервничать. Казалось, что Богиня Флора поглощена своим занятием и не замечает вошедшей дочери, но ее зоркое око видело все вокруг. На лице молодой женщины заиграла мягкая улыбка приветствия, и даже не верилось, что эта милая и нежная особа является главной Богиней высшего плана небожителей, и в красивых ее руках находится вся энергия планеты Земля. Не сводя взгляда с матери и старца, Горра бочком, стараясь не стучать по полу каблучками расшитых туфелек, юркнула за высокое царственное кресло матери и примостилась у большого шара, искрящегося цветным перламутром. Ей нравилось это место, с которого Земля была как на ладони. Ей нравилось рассматривать города, которые при смене суток зажигались разноцветными огнями и напоминали фейерверки у небожителей. Ее взор надолго застревал на дне океанов и морей, где кипела жизнь со своими законами подводного царства. Ее око блуждало по зеленым массивам гор, изучая жизнь и повадки ее обитателей. Нравилось опускаться в жерла вулканов, наблюдать бурление лавы и создание новых земель, но больше всего ей нравилось наблюдать за людьми. Она видела их взлеты и падения, разрушения и созидания, и не могла понять, почему они так однообразно живут. Иногда ей хотелось потрогать пальчиком космические корабли, похожие на больших букашек, которые все чаще крутились вокруг планеты, доставляя беспокойства небожителям, но матушка строго настрого запретила вмешиваться в историю человеческого развития, объяснив, что так она может разрушить целую цивилизацию. Богиня Флора запретила не только касаться инопланетных кораблей, но и энергетических нитей, называемых колесом «Фортуны», которые, опоясав земной шар, занимали чуть ли не половину ее внутренних покоев. Втихаря от матушки, Горра все-таки цепляла эти нити, вмешиваясь в судьбы людей, вытаскивая их из нищеты или даря романтические отношения и любовь. Создавала причинно-следственные связи, которые в корне меняли их судьбы, и самодовольно хлопала в ладошки, если ее дар был принят с пониманием и благодарностью. Но многого она не понимала. Не понимала, почему люди своими мыслями, которые отображались на их собственной жизни и жизни потомков, притягивали к себе черных сущностей, жрущих их же энергию и толкавших на поступки разрушения. Ее юный ум взывал к пониманию, и она все чаще обращалась к Богу Уносу – хранителю снов за помощью и разъяснением, который много сотен лет посещал землю, унося души людей в мир грез, и был осведомлен о их жизни лучше, чем кто-либо из божественной гильдии наставников и учителей. Он легко погружался в тайны людей, знал их сокровенные желания и посылал им счастливые сны в знак благодарности за чистоту помыслов, или награждал кошмарами, чтобы они переосмыслили свою жизнь, не жили среди хаоса черной мути в душе, а впустили в себя божественный поток света. И, разочаровавшись в их внутреннем мире разрушения самих себя, все реже вмешивался в их судьбу, не слышал их стенаний и слез. Но если среди всей черноты ненависти и жажды мщения появлялся луч святого духа, и желание человека проявить сострадание к другому, он не оставлял без внимания это намерение. Вырвав человека из рук смерти за минуту до последнего вздоха, он переносил его душу в мир грез, погрузив тело в продолжительный сон, и позволял душе реализовать свои тайные желания, которые были скрыты в человеке на бессознательном уровне.
Почувствовав присутствие наставника, Горра встрепенулась.
– Дедушка… Ей нравилось называть Бога Уноса так же, как земляне называют своих старших по роду: дедушка, бабушка. Слова наполнялись теплом, и они ей нравились. Горра потупила глаза, искоса поглядывая на колесо «Фортуны», но во взгляде не было и капли вины за нарушение установленных небожителями правил, а только любопытство.
– Я ничего не трогала, только смотрела, – быстро отреагировала она на молчаливый взгляд Бога. Вразуми меня, дедушка Унос. Почему матушка Флора не вмешивается в людские судьбы?
– Неразумное дитя, – мягкая ладонь коснулась макушки Горры. Нельзя наполнить сосуд чистой водой, не удалив из нее черноту и муть. Посмотри, – осторожно, не касаясь энергетических волн, Унос провел рукой над их поверхностью и за его движением открылось, наполненное белым светом пространство, которое быстро рассеялось, приобретя четкий рисунок. – Что ты видишь?
Горра глянула в образовавшееся «окно». Гордая осанка человека, неспешно шествовавшего по улице, делала его помпезным и неестественным, словно он проглотил палку. Во всем его облике сквозили высокомерие и надменность. На холенном лице застыла маска презрения. Вокруг него, напоминая настороженную свору, шли телохранители.
– Что ты мне расскажешь об этом человеке? Унос посмотрел на малышку чуть насмешливым взглядом.
– Недоверие к людям и боязнь мира, в котором он живет. Об этом говорит его гордыня, – быстро отозвалась Горра, поняв, что проходит урок познания. – В его душе и мыслях ужас и страх, и он прячет их за маской высокомерия, думая, что люди, которые его окружают, – защитят, – добавила она. – Дедушка, – но разве можно убежать от себя? Разве не он сам создал свой мир таким страшным и ужасным?
