Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.
1.
Около двенадцати дня я вошла в здание N-ского районного суда. Людей на входе практически не было. Что странно, обычно, на ступеньках суда стоят группки курящих и переживающих. Улыбнувшись рыжему судебному приставу, махнула удостоверением адвоката. Он расплылся в улыбке, и беззастенчиво разглядывая меня своими карими глазами, произнес:
– Давненько Вас не было видно, Анастасия Игоревна.
– По области много других городов, – отшутилась я и, кивнув на журнал записи посетителей, лежавший на столе перед Рыжим, добавила. – В шестой кабинет.
– Прекрасно выглядите, – услышала я голос Рыжего, когда прошла через металлоискатель.
Я улыбнулась помощнику судьи Наташе, шедшей по коридору к шестому кабинету.
– Насть, ты к нам? – спросила она, с улыбкой замедляя шаг.
– Да… по делу Климова.
– Климова? Аа… по 131-ой… слушай.. твой родственник что ли?
– Мой сын, – с запинкой произнесла я и услышала, как дрогнул голос.
Было видно, что Наташа хотела расспросить, но сдержалась, и только сочувственно потрепав меня по руке, сказала:
– Прокурора нет еще, ты держись. Я позову, ладно?
– Хорошо.
Я нащупала в кармане пачку сигарет и зажигалку. Спустилась по ступенькам здания суда и отошла в сторонку. Пальцы слегка дрожали, когда прикуривала.
– Анастасия Игоревна! – услышала я голос из стоявшего неподалеку «Митсубиси» и увидела Лешу Фоменкова, коллегу из палаты адвокатов. Белокурый, долговязый Лешка начал работать примерно в то же время, что и я. Мы даже экзамен в адвокатуру сдавали вместе. Вот уже лет восемь Лешке, как и мне, приходилось мотаться с командировками по области. В деле моего Сереги мы участвовали вдвоем. Иногда адвокаты коллегии объединяются для работы над сложными делами. Но здесь был иной случай – Сергей был моим сыном, и несмотря на статус адвоката, во избежание лишних вопросов со стороны обвинения и суда, я решила участвовать в деле наряду с защитником, не являющимся близким родственником. Фоменков сам вызывался помогать, за что я была перед ним в неоплатном долгу.
– Насть, ну, как дела? – спросил он, запыхавшись от быстрого шага.
– Никак еще. Прокурор в дороге.
– Что Сергей? Новости есть?
– Держится… оторвать бы ему голову.
Повисла пауза. Лешка сосредоточенно курил. Мне казалось, он вот-вот скажет: «Насть, ну как так ты его воспитала? Ты же мать… Жертве всего четырнадцать лет, а твой балбес…» И тогда еле сдерживаемое отчаянье вырвется наружу. Но Лешка, спасибо ему за это, сказал совсем другое:
– Слушай… попробую найти свидетелей, которые видели бы, что к девчонке в тот вечер он не подходил… Я тут многих знаю и…
Он говорил что-то еще. Определенно. И, быть может, очень важное для дела моего сына. Но я уже не слышала ничего, из того, что он говорил, придерживая меня за локоть. Я видела только Владимира в синей форме прокурора, идущего к ступенькам зданию суда. И мое сердце сделало кульбит.
– А вот и товарищ прокурор, – последнее слово Лешки, произнесенное с ударением, заставило меня вынырнуть из небытия. – Это сам Лудин. Ты знаешь его?
– Нет, – говорю я. Но память по-садистки возвращает меня в тот памятный июль.
2.
В тот июль, где мне 18 лет. У меня длинные каштановые волосы, спадающие слегка волнистыми прядями чуть ниже линии талии, короткая белая маечка с глубоким вырезом и узкие голубые джинсы по щиколотку…, и я приехала в гости к подруге детства.
Впервые я увидела Вовку в доме подруги, он был ее двоюродным братом.
Высокий, красивый. Карие глаза, в которых пляшут чёртики. Он сходу покорил меня своим чувством юмора и интеллектом. Что-то еще было в нем. Он как будто был старше своих лет. Мудрее. Опытнее. В его голосе звучали покровительственные нотки.
Хотя, по сути, он был двадцатилетним мальчишкой. Но уже тогда у него был план, цель в жизни. И, конечно, он покорил меня своей серьезностью.
Я сохранила свой старый дневник. Память частенько подводит меня, но короткие записи с легкостью воскрешают в памяти события тех дней.
Перечитываю это сейчас и с одной мое восприятие того времени кажется мне наивным, детским, но, с другой стороны, я падаю в воспоминания, как в теплый океан эмоций, таких чистых…. И купаюсь в них, едва касаясь ступнями песочного дна…
Это было далекое лето в деревне. Мы шли по дороге вдвоем – я и он. Одни. Теплая июльская ночь обнимала нас за плечи. И между нами была война. Атомный взрыв в каждой фразе. Со стороны могло показаться – эти двое просто ненавидят друг друга. Что же тогда заставляет их так крепко держаться за руки?..
«Пожалуйста, поцелуй меня», – просишь ты горячим шепотом, в глазах – бешеные огоньки.
Я отвечаю дерзко: «Я не целую мужчин…».
Воздух, между нами, просто пламенеет. Еще секунда – будут гром и молнии. Понимая, что надо срочно ретироваться, вырываюсь из твоих объятий и бегу по тропинке… Всего в несколько шагов ты настигаешь меня. Сильные руки обнимают за талию, а поцелуй совершенно отчетливо дает понять кто истинный хозяин ситуации.
Мы как будто одной масти. Созвучные мысли, созвучные цели, похожие чувства.
Амбициозные, молодые, не ощущающие серьезных преград на своем пути. Все по плечу, ведь впереди была вся жизнь.
Единственной преградой было расстояние – мы жили в разных городах и даже регионах. В ближайшие шесть лет, с учетом учебы в институтах, эта ситуация не могла измениться.
Я готова была ждать. Что такое шесть лет и расстояние в два дня пути? Может быть, для кого-то это и много, но для меня – всего два дня пути к тебе.
И я дождалась бы.
Но история не знает сослагательного наклонения. Почему-то ты не поверил, что такое возможно. «Уедешь и найдешь себе парня. Ты слишком красивая, чтобы ждать…»
Как давно все это было. Восемнадцать лет прошло. Ровно столько, сколько мне было в то лето.
3.
В зале суда мы сели за столы напротив друг друга – я и Вовка. Рядом со мной присел Фоменков. За моей спиной в клетке покашливал Сергей.
– Объявляется состав суда. Председательствующий судья – Романов Илья Борисович. Протокол ведет секретарь Мокшаева. Обвинение поддерживает прокурор Лудин Владимир Петрович, защиту осуществляет адвокат Климова Анастасия Игоревна и адвокат Фоменков Алексей Евгеньевич. Доверяете мне рассмотрение дела, права известны? Отводы?
– Да, ваша честь, права известны, отводов нет, – произнесла я.
– Сторона обвинения, – председательствующий вопросительно взглянул на прокурора.
– Доверяю, права известны, – голос Владимира был уверенным.
Я почувствовала на себе его взгляд, но пока не могла найти в себе сил ответить ему тем же. Опустила ресницы, изучая обвинительное заключение и дыша одним с ним плавящимся воздухом. Под монотонный голос председательствующего, который вел процесс.