Глава I
Имперский Первомай
МОСКВА. ХОДЫНКА. 1 (14) мая 1917 года
Тысячи красных флагов заполонили площадь аэродрома новой столицы России. На Ходынском поле разворачивалось главное действо празднования Первомая – нового государственного праздника Российской империи.
– Да здравствует Первое мая – День труда и служения обществу! Ура!
В толпе восторженно кричат и машут руками.
– Да здравствует его императорское величество государь император Михаил Александрович! Ура!
Площадь взрывается от здравиц. Приветственно машу своим подданным рукой с трибуны. Знал бы кто из них, как я устал за эти два минувших месяца. За какие грехи я здесь?
Заговоры, убийства, череда покушений и взрывов, мятежи, сотни погибших, десятки казненных – все это слилось в какую-то сплошную кровавую фантасмагорию, переполнявшую каждый мой день. Можно ли тот взрыв на Красной площади считать финальным актом в той драме, которая разыгрывалась на подмостках империи первые полтора месяца моего правления? Очень сомневаюсь. И то, что за прошедшие после Кровавой Пасхи три недели внутри России не произошло ничего чрезвычайного, я бы расценивал лишь как затишье перед новой бурей, слишком уж многие интересы поставлены на карту и слишком многим я встал поперек дороги.
Кто-то в толпе пытается петь «Боже, царя храни!», но как-то патриотический порыв потонул в общих криках «Ура!». Распахиваю руки в жесте объятий. Новый взрыв восторга на площади.
Начинается военный парад. Внизу, на Ходынском поле, генерал Брусилов на вороном коне браво докладывает принимающему парад генералу Гурко. Начинается объезд войск. Звучат рапорты и приветствия, звучит протяжное «ура».
Новые флаги, новые лозунги, новые песни. Новый император. Каждое мое новшество рождает ощущение перемен и отдаляет нас от угрозы революции, но одновременно повышает планку общественных ожиданий, принуждая меня к дальнейшим, еще более радикальным действиям. И кто знает, не усугубляю ли я еще ситуацию, фактически давая революции лишь отсрочку?
Даруя Конституцию и прочее, я резко ускорил изменения в обществе, а меж тем главные противоречия в общественной жизни никуда пока не делись. Запрос на мир, требования земли, ожидание справедливости, надежда на лучшее будущее – все это не только не исчезло, но лишь усиливается с каждым днем и с каждой моей реформой.
Россия все еще на грани гражданской войны. Кровавой междоусобицы, которая не только похоронит многие миллионы людей, но и отбросит страну на десятки лет в прошлое.
Империя все еще на грани военного поражения. Оздоровление армии и восстановление дисциплины все еще далеки от завершения, и дай бог, чтобы русская армия сумела сейчас выстоять хотя бы в обороне. Про наступление пока и говорить нечего. Да и не пойдут солдаты в наступление. Стоит мне сейчас отдать подобный приказ, и я получу революцию.
Вот и остается мне махать рукой и приветствовать войска. Пока лишь в Москве и пока лишь на параде. А меж тем революция во Франции создала реальнейшую перспективу обрушения фронта на Западе, а это значит, что, разобравшись с французами, немцы почти наверняка ударят по нам. И удержит ли русская армия фронт – бог весть. Скорее нет, чем да.
А вот и генерал Гурко на своем белом жеребце подскакал к моей трибуне. Взбегает по ступенькам наверх.
– Ваше императорское величество! Войска лейб-гвардии и части московского гарнизона Русской императорской армии для участия в военном параде в честь Дня труда и служения готовы! Командующий парадом генерал-адъютант Гурко!
Отнимаю ладонь от обреза своей фуражки и пожимаю руку генералу.
– Честь в служении!
– Во имя Отчизны, ваше императорское величество!
Поворачиваюсь к установленному на трибуне большому рупору. Звукоусиливающую аппаратуру в 1917 году еще не изобрели, микрофонов и колонок нет, так что орать приходится от всей души и на всю мощь легких. Понятно, что в таком режиме я ограничиваюсь несколькими общими приветствиями и здравицами доблестному воинству, завершив свою речь уже привычным:
– Честь в служении! Ура!
Троекратное «ура», оркестр играет гимн, площадь поет «Боже, царя храни!».
Открывали парад мальчишки и девчонки из пионеров империи, юношеского подразделения Корпуса служения. Несколько сотен сирот – детей погибших на этой войне солдат. Глядя на более-менее четкие ряды пионеров, одетых в гимнастерки, я мог оценить работу, проделанную полковником Дроздовским. Одно дело сформировать отряды Корпуса служения из взрослых, а совсем другое – из разновозрастных детей, к тому же сирот, которые отнюдь не испытывали восторга от окружающей жизни. Даже такая мелочь, как обмундирование, и та требовала немалых усилий. Если взрослым членам Корпуса просто выдали со складов те самые буденовки, именуемые здесь богатырками, да прочее васнецовского дизайна обмундирование, которое готовилось Николаем для парада в Берлине, то для детей все пришлось шить заново. Ну, и пионерские галстуки, разумеется, куда без них.
– Приветствую пионеров империи – славное будущее нашего Отечества!
Мой крик вызвал новую волну ликования, а сами пионеры буквально сияли от восторга и гордости. Сегодня мне еще предстоит визит к ним «на чай». Все будет как положено, и посиделки у пионерского костра, и песни, и разговоры за жизнь, и все такое прочее. И сына возьму с собой. Пусть ему всего шесть лет, но пора уже формировать свой круг. Да, стать императором графу Брасову не суждено, закон не позволяет, но сын государя есть сын государя. И с этим ему жить. И мне. И всей стране.
Вслед за пионерами империи мимо моей трибуны движутся различные образцы техники и вооружений – прокатывают броневики, едут грузовики, тянут паровые тягачи за собой разнокалиберные орудия. Была у меня мысль показать на параде тачанки, но решил пока данное ноу-хау придержать в секрете. Не всегда русская армия будет сидеть в обороне, когда-нибудь и ей предстоит порезвиться где-нибудь на полях Австро-Венгрии, Румынии, Болгарии или Оттоманской империи. Так что пусть будет маленький туз в рукаве.
Далее маршируют настоящие герои войны – сводный батальон Георгиевского лейб-гвардии полка его императорского величества. Полка, весь личный состав которого сформирован из кавалеров георгиевских наград за храбрость, настоящих зубров войны, каждый из которых имеет большой боевой опыт. Полка, который стоит целой дивизии. Именно Георгиевский, тогда еще батальон, стал той силой, опершись на которую я пришел к власти, захватив Ставку Верховного Главнокомандующего в Могилеве.
– Спасибо георгиевским кавалерам – героям России!
Маршируют войска. Чеканят шаг солдаты. Стучит копытами конница. Первомайский парад. Апофеоз слома истории. Русская императорская армия на параде в честь первомайского праздника. Русский монарх приветствует маёвку. Абсурд или новая веха истории?
