Москва встречает героев Полтавы. Художник Василий Нестеренко
В декабре 1709 г. к Москве подошли полки победителей под Полтавой. Вели множество пленных, растянувшиеся обозы трофеев. Петр I, как он любил, готовил триумфальное шествие через столицу, сам расписывал сценарий. Порадовать народ, воочию показать плоды доселе невиданной победы. Но вдруг сообщили: Екатерина, ожидавшая его в Коломенском, родила девочку. Петра это настолько обрадовало, что он даже решил не совмещать торжества, перенес марш через Москву на 3 дня: «Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с пришествием в этот мир мою дочь!» Позвал на пир в Коломенское и сподвижников, и шведских генералов. Для новорожденной он выбрал имя Елизавета. В то время в России оно было редким, но царю почему-то нравилось. Еще до рождения дочери Лизеттой звали его любимую лошадь, любимую собаку, построенный по его личному проекту корабль, 16-пушечную шняву.
Каким же был мир, в который пришла малютка Елизавета? Его карта была очень не похожей на нынешнюю. Величайшей мировой империей была Испанская, но она надорвалась, раскидав силы по земному шару, клонилась в упадок. А самой могущественной считалась Французская. Ее владения охватывали большую часть Индии, половину Северной Америки, колонии в Африке, Южной Америке, бесчисленные острова. Соперницами французов на мировых просторах выступали Англия и Голландия – каждая из них тоже формировала свою колониальную империю.
Но Франция и в Европе открыто претендовала на господство, из-за этого враждовала с императорами Священной Римской империи, занимавшими высший ранг среди западных монархов. Впрочем, их империя была чисто номинальной. Множество мелких германских и итальянских государств, составлявших ее, жили вполне самостоятельно, а опорой императоров оставались их личные владения: Австрия, Венгрия, Чехия, Силезия, Хорватия. А французы в постоянной борьбе с ними использовали и свою великолепную дипломатию. Традиционной их союзницей была Османская империя: а ей принадлежали Балканы, Причерноморье, половина Закавказья, Ближний Восток, Северная Африка. Не раз и не два турецкие полчища ставили Австрийскую империю на грань гибели. Ценнейшей союзницей Франции стала и воинственная Швеция, создавшая лучшую в Европе армию. Получая на ее содержание золото из Парижа, шведы перевернули вверх дном всю Германию. При этом и для себя отвоевали обширную империю, почти полностью охватившую берега Балтийского моря.
При «короле-солнце» Людовике XIV Франция достигла вершины величия и богатства. Ее дипломатия втянула под свое влияние Баварию, Гессен и еще ряд немецких, итальянских государств, римского папу. Политика Людовика была крайне агрессивной, он то и дело пытался захватить богатую Голландию, сопредельные земли Испании, Италии, Германии. Но в это же время на севере заявила о себе еще одна великая держава – Россия. Сокрушила извечного врага нашей страны, Польшу, отобрав у нее Смоленщину и Левобережную Украину.
Ее возвышение во Франции восприняли однозначно – как помеху на пути к европейскому лидерству. Разгромленная Польша покатилась в полный раздрай, и Версальский двор взял ее под покровительство, подтягивая под себя. В отношении России была выбрана линия максимально вредить и ослаблять ее. На нее принялись натравливать турок. В период противостояния царевны Софьи с юным Петром французы тоже включились в игру. Шпион Людовика иезуит Де Невилль вел в Москве тайные переговоры с фаворитом правительницы канцлером Голицыным, с его ставленником гетманом Мазепой. За помощь в захвате власти канцлер и Софья соглашались вернуть полякам Украину и ввести в России церковную унию, да и Мазепа уже тогда стал предателем. Однако победил Петр. Невилль, высланный из нашей страны, во Франции издал клеветническую книгу «Любопытное и новое известие о Московии». Своему королю советовал действовать против русских жесткой силой: “Чтобы достигнуть каких-либо результатов, с ними не должно обращаться учтиво”» [2].
Однако Франция распространяла собственное влияние не только силой. Людовик XIV внедрил новый образ жизни, названный льстецами «золотым веком». В высшую ценность возводился культ роскоши. Строились вычурные дворцы, разбивались фантастические сады и парки, жизнь превращалась в феерию удовольствий, балов, маскарадов, театральных представлений. Французская кулинария стала искусством, изобретая соусы и салаты из сотен компонентов. Искусством стали и пышные наряды, прически, парики. Особой наукой стал искусственный этикет с обязательной «куртуазностью», «утонченными» манерами. Возникла и «прециозная» литература. То бишь «драгоценная», «жеманная», для избранных. В ней, как и в поэзии, ценилась нарочитая вычурность языка. Сам король держал под патронажем и щедро оплачивал лучших художников, скульпторов, композиторов, архитекторов, философов, украшавших эту «сказку».
Но такими средствами решались и политические задачи. Стереотипам «золотого века» завидовали монархи и знать других государств. Перенимали их в меру собственных кошельков. По Европе распространялись французские моды, нравы, системы ценностей. Французское искусство и культура признавались образцами. Писатели переходили на французский – родные языки считали недостаточно «изысканными». Французский язык стал международным, вытеснил из дипломатии латынь, ранее используемую в этом качестве. Этот язык становился и признаком культуры, образованности. А тем самым утверждался высший авторитет французского короля и его державы!
