«Короткий» цикл и классовая борьба
Короткие циклы капитализма, завершающиеся периодическими кризисами перепроизводства, были исследованы Карлом Марксом. Вкратце дело обстоит так.
При капитализме отдельные производители стремятся к бесконечному расширению производства, в расчете продать свой товар на рынке, который кажется им также безграничным. Стремительное развитие производительных сил промышленности и рост производительности труда обещают потенциально беспредельное расширение. Радужные перспективы «прогресса» обычно рисуются общественным сознанием именно в качестве продолжения этой тенденции. Но рынок на деле оказывается не безграничным, и в итоге не на все произведенные товары находится платежеспособный покупатель. Это истина, которую Маркс вывел за несколько десятков лет до того, как она, благодаря Кейнсу, получила право гражданства в буржуазной политической экономии.
Рынок затоваривается, продукт некуда сбыть, хотя производственные мощности какое-то время все еще работают «на склад». Затем следует «сокращение рабочих мест», или, проще говоря: работников, производящих товар, который уже не может найти сбыта, выкидывают на улицу. Это еще больше сокращает платежеспособный спрос.
Капитализм в такие моменты похож на человека, проснувшегося после бурно проведенной ночи с больной головой и трясущимися руками. Он говорит себе: «Больше никогда!» – чтобы вечером снова повторить вчерашнее.
Экономическая статистика за время своего существования зафиксировала десятки таких кризисов, последний из которых в 2001 году поразил самые богатые страны – США, Европу, Японию. До него были: мексиканский, восточноазиатский и российский кризисы.
Казалось бы, напрашивается вывод, что кризисы должны обострять борьбу против капитализма. И такой вывод часто делали популяризаторы марксизма на протяжении всего ХХ века.
На деле влияние периодов кризиса и подъема на борьбу класса наемных работников сложнее. Кризис вовсе не обостряет «автоматически» эту борьбу. Рабочее движение, напротив, чаще растет в период подъема, и это как раз определяется экономической конъюнктурой. В это время растут продажи и прибыли, нужны новые рабочие руки, а значит, организованные в профсоюзы наемные работники могут выбить максимум уступок. И капиталистам при хорошей конъюнктуре есть за счет чего повышать зарплату и улучшать условия труда, они легче соглашаются с требованиями работников. Иногда капиталисты даже добровольно идут на улучшение положения работников в такие периоды.
Весь период послевоенного экономического роста в Европе до середины 70-х забастовочное движение росло, также росла и оплата труда наемных работников, качество жизни, улучшались условия труда. Для «автоматического» представления о влиянии кризиса/роста на активность низов это явление не имеет объяснения. И, напротив, с конца 70-х интенсивность организованной борьбы наемных работников начинает падать, в то время как эксплуатация увеличивается, зарплаты падают, безработица растет.
Экономический рост дает почву для борьбы за улучшение своего положения в рамках системы. Кризис и сопутствующее ему сокращение производства, напротив, может вызвать апатию и дезорганизацию среди угнетенного класса. Капиталист не будет идти навстречу требованиям рабочих, у него нет ресурсов для уступок, ему и так угрожает разорение. Наемные работники, в свою очередь, могут перейти в период кризиса от коллективного отстаивания своих интересов к индивидуальным попыткам выжить при плохом спросе на рабочую силу. Часто за счет своих же товарищей по классу, таких примеров немало.
Но классовые организации, созданные в предшествующий кризису период подъема, в этот момент могут поставить под вопрос существование самой капиталистической системы. Условия в период кризиса для этого наилучшие, потому что реформистские подачки заканчиваются, эксплуатация максимально увеличивается в ходе попыток капиталистов выжить в конкурентной борьбе. Лозунгом для масс становится: «Потуже затяните пояса». Именно в этот момент революционные организации могут попытаться затянуть пояса на шее у хозяев жизни.
Но не каждый кризис одинаково глубок и разрушителен. И не каждый глубокий кризис вызывает пропорциональную «революционизацию» ситуации. Ключевым здесь является вопрос о классовом сознании пролетариата. Если политическая организация, которая является формой существования этого классового сознания, сумеет использовать активность и структуры, созданные экономической борьбой в период роста, для атаки на капиталистическую систему в целом, то тогда кризис станет революционным кризисом.
Тем не менее не всякий кризис дает возможность для такого превращения даже при наличии революционной организации. Рассмотрим факторы, оказывающие влияние на этот процесс: субъективную активность буржуазного государства и влияние «длинных» циклов капитализма.
Антикризисное регулирование
С определенного исторического момента класс капиталистов перестает просто плыть по течению стихийных рыночных сил. Он пытается противостоять складыванию негативной конъюнктуры активным вмешательством государства в экономику.
Считается, что методы антикризисного регулирования экономики были впервые предложены Джоном Мейнардом Кейнсом, советником президента США Рузвельта. Он выдвинул идею увеличения государственных расходов в качестве средства борьбы с кризисами. Для выполнения госзаказа, считал он, потребуются рабочие руки, найдут себе применение капиталы, а в денежных средствах государство дефицита не испытывает, оно может просто напечатать дополнительные деньги. Это приведет к росту инфляции и бюджетного дефицита, но, в конечном счете, экономика все равно выиграет.
Это представление о «мессии Кейнсе», разрубившем «гордиев узел» капитализма, кочующее из одного учебника по истории экономической мысли в другой, игнорирует тот факт, что способ менее тяжелого выхода из кризиса за счет госрасходов был инстинктивно нащупан капиталистической системой еще до Кейнса. Наиболее эффективной формой этого «стихийного кейнсианства» оказалась не организация общественных работ, а война. Увеличение военных расходов приводит к созданию большого количества новых рабочих мест, позволяет рабочей силе «перетечь» из тех секторов, где плохая конъюнктура приводит к масштабным сокращениям.
