— Ты изменился, — отметила Принцесса.
Вокруг нас безмолвно плывут подсвеченные бледно розовым и сиреневым облака. Сущность Принцессы приняла форму шара, себя же я ощущаю развоплощённым.
— Многое изменилось.
— Это хорошие перемены?
— Я стал ближе к цели, поэтому да, хорошие, — мысленно отозвался я, — вот только…
— Расскажи всё в подробностях, — велела она.
Очнулся позже обычного. Телу требовался долгий отдых после вчерашнего. Лес встретил ясной погодой и гомоном птиц. Лесное зверьё настолько привыкло к спокойствию вокруг экипажа, что уже смело шныряет и скачет по нему и под ним.
Эфирная мощь плещет во мне, разливается окрест, бьёт лучами — это если знать, как смотреть. Нужно заново прятать её часть. Вчера я наломился небывалым объёмом, могущество ощущалось беспредельным. Даже в сравнении с нынешним уровнем Боярина без всяких скоб.
Приятное чувство, когда ничего не давит. Всё недавнее время я ощущал это тянущее стеснение, словно рубаху малого размера натянул. Сейчас же, под памятным дубом и в окружении зелёных стен леса, вдыхая свежайшую влажность воздуха, я будто плечи расправил: эфир разлился, распространился, как ватные нити вокруг пучка. Пульсирует и вздрагивает. Так бы и ходил, но нельзя.
Впрочем, мне предстоит нелёгкая работа по сбору камней концентрации. Нужно забрать хотя бы те, что в людных местах, а лучше все — артефакты-то бесценные! Верну графу вместе с новостью об освобождении поместья.
Табак в трубке охотно заалел. Я втянул побольше дыма, прикрыл глаза и выпустил струйкой. Как сложится мой путь далее? Сколько уже раз ходил по краю и такая вот очередная выкуренная трубка могла стать последней… может быть и сейчас меня ждёт не спокойная работа, а очередная схватка.
Подхватив с земли камень, я подбросил его повыше, а сам вышел в состояние концентрации: зафиксировал в поле внимания снаряд, точно наметил цель и создал вектор. Воздух сжался в плотную капсулу, мне хотелось ещё сильнее, но не стал сдавливать, чтобы не убить. Импровизированный снаряд был захвачен в контур магической формы и я выстрелил. Громко хлопнуло, и в стороны раздалось облачко пара. Камень хлестко пробил листву и точно достиг цели: из куста с воплем выскочил паренёк, но тут же упал, схватившись за ногу. Второй остался сидеть.
Мне хватило нескольких секунд, чтобы оказаться рядом.
— Коней вам не видать. Валите отсюда!
— Не убивай, господин! — взмолился раненый.
Медленно, из-за кустов выбрался второй чернявенький цыган. Странно, наши были светлые, но это точно их племя.
— Хотел бы — убил уже, — поморщился я.
— Красивые кони, прости нас, господин! — чуточку осмелел всё тот же раненый. Подняться ещё не может — отбита мышца.
— Своим передайте, что это экипаж Игоря Колыванского и Ивана Белого. Сегодня у меня настроение хорошее, но каким будет завтра не знаю. Могу и зашибить.
— Мы слышали про Белого, — кивнул цыган. — Я передам.
Молчаливый подхватил дружка и они скрылись в лесу. У меня почему-то улыбка на лице, хотя, уведи они выбранных Мариной красавцев, даже если одного, то ни о какой улыбке речи бы не шло. Тут сыграл другой фактор: цыгане всю жизнь в пути, мало того, что ладят с конями, так ещё и с природными силами на “ты”. Потому и хрен заметишь их, хоть в степи, хоть в лесу. Но у меня статус выше, духи скрывать воришек не стали. Губить же их за спорный промысел не хочется. Жизнь и так предоставляет достаточно поводов обагрить руки и замарать кровью душу.
На тракт за камнем ехать лучше ночью. За другим нужно лезть в воду, чего совсем не хочется. Может и брошу его там, если не получится вытащить с нескольхих попыток. Егеря обещал навестить не скоро, да только и камень там достать легче лёгкого, но оставлю напоследок. Поэтому сначала те два, что в лесу.
И всё же, какое необыкновенное чувство могущества царит в теле. Словно в прошлой жизни, я кидался на невозмутимого Биркира и пытался пробить, казавшуюся совершенной, защиту. Силёнок было на уверенного Новика, а гонора хватало на двоих. Отношение отца казалось таким несправедливым. Думалось, что всех, кроме меня, он любил сильней. И что русская мама не полноценная его жена, а вторая после Сольгерд. Это был голос детских обид, даже оглушаемый им, я нутром понимал глубинную справедливость отцовского воспитания, но никогда бы не признался в этом. Неужели отец был настолько мудр, что заключив брачный союз с русской женой, думал наперёд?
Я ступаю по землям Руслянда в чине Боярина, эфир пьянит безграничным количеством. Здесь мой второй дом и вотчина. Свейское Королевство больше ассоциируется с местью и болью. Я просто знаю, что должен вернуться и восстановить порядок. Бросить всё и жить в угоду тварным желаниям –– значит потерять поддержку Рода. И не то страшно, что ослабею, а что по-настоящему дорожу неясным хором голосов предков. Поддержкой призрачных рук и понимающим теплом в грустных глазах.
Первый камень ближе всего и достался проще других. Даже копать не пришлось, так как спрятал в глуши леса и на поверхности. Поначалу мне думалось оставить их здесь, ведь русская школа не предполагает чувствительность и поиск подобных артефактов на местности. Однако, с кристальной ясностью осознал, что уж очень велика концентрация эфира в них. Даже видимое свечение есть, а уж какой гул в эфирном плане и говорить не приходится — почуют!
Второй располагался во рву. Пришлось крепко постараться, чтобы вытащить. Даже при поддержке духов леса было тяжко, а реши они вдруг помешать, то в таких диких зарослях и навечно остаться можно было бы. Лишь подъехав к биваку понял, что день почти минул.
Признаться, не хотелось тревожить егеря: к чему сеять зерно сомнений и мыслей, если можно скрытно выкопать артефакт? Мужик он опытный и иного другого хитреца мог бы заметить, поэтому я подстраховался и вошёл в резонанс с миром духов. Неотделимый от него, проехался до пульсирующего под землёй кокона. Всё прошло хорошо.
Усталость берёт своё, но ночь самое подходящее время для наиболее важного камня — что зарыт на перекрёстке. Может и не следовало этого делать, но для верности распугал задержавшихся конников волчьим воем и лаем: кони взвились и метнулись галопом прочь. Несколько же хищников дух леса увёл обратно в дебри.
Проблемы на этом не кончились, даже если опустить сам процесс выкапывания — артефакт ярко мерцает. Какой-нибудь, а взгляд привлечёт. Только куда я дену столько энергии?
Самый простой способ — разрушить магическую архитектуру артефакта и, наверное, сила начнёт истекать сама. Да только вдруг она вырвется сразу вся, тогда и от перекрёстка не останется следа. Можно набросить ткань сверху, но, словно во исполнение закона подлости, плащ я оставил в лагере.
