Как много нового узнаёшь о себе и здоровье, стоит только заболеть. После игрового "запоя" меня увезла скорая помощь. Ничего критического, “всё нормально” — говорил я Сонетте, но гастроэнтеролог смотрел с глубокой печалью, слушая, какой пагубный образ жизни я вёл и как питался.
Малоподвижность, жирная и сильно солёная пища, бесконечный кофе, отсутствие нормального сна и, как итог – острый холецистит. Оказывается, наша печень производит желчь, без которой невозможно нормальное пищеварение. Что такое ненормальное, я ощутил в последнии два дня перед вызовом скорой: был почти без сил, а их остатки тратил на бесконечный походы в туалет. Живот болел так, что спать удавалось только на одном боку, подтянув колени к груди.
Желчь попадает и копится в желчном пузыре, откуда потом, через протоки, — подробно рассказывал врач, — попадает в кишечник. Эта система с очень тонкой настройкой: и количество, и густота желчи должны соответствовать строгой норме. Жирная, солёная, острая пища вызывает повышенную выработку желчи, пузырь переполняется и воспаляется. Здесь на главную роль выходят мой любимый кофе и распорядок дня. Кофе сгущает желчь, как и гормон эстрадиол. На его количество влияет другой гормон — мелатонин, а он вырабатывается только во время сна, да ещё и в строго тёмном помещении. В общем, я делал всё, чтобы словить острую форму холецистита.
В госпитале пробыл не долго. Сонетта чуть с ума не сошла от волнения, мне с трудом удалось уговорить не звонить пока папе и Маргарите. Зато в палате побывали все новые знакомые: и Каролина, и Кристина, и Паша — он нешуточно волновался, постоянно спрашивал, что сказали врачи и какие прогнозы.
В итоге меня приговорили к строгой диете, гастроэнтеролог взял обещание, что своё сидение за компом буду перемежать физкультурой не менее тридцати минут в день. Чтобы отнёсся серьёзно, напугал возможными последствиями – даже здоровый человек может умереть из-за образовавшегося в нижних конечностях тромба, если тот вздумает оторваться. Сидеть неподвижно несколько часов кряду вредно. Например, при перелёте через Атлантику. Физическая активность необходима нашему организму.
Естественно, я хотел пропустить всё это мимо ушей. Ну какой тромб в моём возрасте? Но не смог отказать своей карамельной зефирке — Сонетта, не находя себе места из-за волнения, поговорила с гастроэнтерологом и запомнила рекомендации слово в слово.
Дома нас ждал новый ноут. Когда было особенно плохо я, конечно, зарекался, что буду меньше проводить времени за играми, однако, когда полегчало, появилась острая нехватка общения с кремниевым другом. Да и как воздерживаться, если выбрал систему без предустановленной операционки? Сонетта если и разберётся сама, то неделю спустя и после многочасовых руководств — вряд ли ей всё это нужно.
Начались танцы с бубном. Качаешь подходящий драйвер, версия последняя, модель в список поддерживаемых попадает, но работает он со сбоями. В итоге сносишь и ставишь рекомендованный производителем. Потом перенос информации и всех вкладок с закладками Сонетты в новый браузер; вход в профиль, с обязательно забытым паролем; скачивание клиентов игр и, наконец, регистрация. Мне бы хотелось поделиться купленной библиотекой игр, но это грозит блокировкой кабинета. Поэтому покупать то, что ей понравится в будущем, придётся заново.
И никакого кофе — только травяной чай. Нам даже пришлось учится азам готовки. Я всё ещё не хотел сообщать отцу о болезни, но доставляемая еда начала портиться. Нехотя позвонил ему.
Папа ругаться не стал. Не зря я тянул со звонком, теперь, когда стало намного лучше, преподать случившееся удалось в более мягких тонах. Отец охотно согласился отправить корректировку в ресторан.
Кашки, перетёртая пища и нежирная рыба приготовленная на пару — всё едва солёное и после фастфуда совершенно постное, но только пока не проголодаешься. Открывается новый мир вкусов. Вдруг понимаешь, что можно питаться и так — есть в этом нечто особенное. Словно слышать тихую тонкую мелодию, вместо дикого баса и металлических гитарных запилов.
— Самми, а хочешь я тоже буду на диете вместе с тобой? — вдруг спросила сестричка, отложив кусок пиццы обратно в коробку.
Мы на кухне, ужинаем едой из недавней доставки. Я посетовал, что запах у пиццы просто дурной, в хорошем смысле слова, не то что моя гречка.
— Да ладно, — пробубнил я с набитым ртом. — Не надо.
— Дай хоть попробую, — подскочила она, а потом и выхватила мою ложку. Быстро зачерпнула каши и неловко сунула в рот — он у неё маленький, а ложка большая. Я с ожиданием смотрю, как жуёт. Наверняка не понравится… — Вкусно! Мама лучше готовит, конечно, но там и ограничений нет: можно и с маслом, и подсолить, и какой-нибудь соус добавить.
— С котлеткой можно, — ввернул я, — чтобы ещё корочка у неё была хрустящая.
— Хи-хи! Точно. Так что, если хочешь, я тоже могу на диете посидеть. А то у тебя такое лицо грустное.
— Да не такое уж и грустное.
— Мне виднее! — тут же взвилась Сонетта.
— Ладно, ладно. Но переходить на диету не надо. Ты же здорова, бегаешь тут, порхаешь как карамельная стрекозка…
— М-м, карамельная? — сделала она большие глазки.
— М-гу, — кивнул я, тщательно пережёвывая гречку, — твои платья, как её крылья — лёгкие и постоянно взлетают.
— А ты, как извращенец, смотришь, да? — состроила она осуждающую мордашку.
— Что ещё остаётся, когда сил хватает только под юбку заглядывать, — надавил я на жалость.
— Всё равно фу! — со смехом отозвалась сестра и пошла обратно к пицце. — Может мне кажется, но как будто она стала не вкусной.
— Да тупо приелась — мы же пиццу почти через день ели. Хорошо, хоть разные начинки. Особенно хорошо, когда с острым перчиком, да?
— Тебе нельзя! — подняла она пальчик и тут же жадно откусила от гнущегося треугольника.
— Ничего, ничего, ещё покажу тебе, — пообещал я, тоскливо поглощая гречку, — только вылечусь.
— Братик, — задумчиво обратилась Сонетта, — мог бы ты посоветовать, как мне поступить?
