Теодор Зельдин - Интимная история человечества

Оригинальное название:

An Intimate History of Humanity

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© 1995 by Theodore Zeldin

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2024

Теодор Зельдин, выпускник колледжей Биркбек (Лондон) и Крайст-Черч (Оксфорд), старший научный сотрудник колледжа Святого Антония (Оксфорд). Удостоен премии Вольфсона в области истории, избран членом Европейской академии и входит в список ста наиболее важных мыслителей современности от журнала Litteraire.

Наше воображение населено призраками. Эта книга – результат моих исследований знакомых всем призраков: успокаивающих, вселяющих в нас лень или упрямство, и прежде всего пугающих, обескураживающих. Нас преследует прошлое, но время от времени люди меняют свое мнение о нем. Я хочу показать, как можно сегодня по-новому взглянуть и на свою личную историю, и на историю всего человечества, полную жестокости, непонимания и одновременно радости. Чтобы по-новому увидеть будущее, всегда сначала необходимо по-новому увидеть прошлое.

Каждая глава начинается с портрета ныне живущего человека, со своими желаниями и сожалениями, в котором вы, возможно, узнаете себя, но которого сдерживают установки, унаследованные от давно забытых предков. Разум – прибежище идей, восходящих к разным векам, точно так же, как клетки организма имеют разный возраст, обновляются или распадаются с разной скоростью. Вместо того чтобы объяснять особенность индивидуумов их генами или детством, я смотрю шире: я показываю, как они обращают (или не обращают) внимание на опыт предыдущих, более далеких поколений и как продолжают борьбу многих других сообществ по всему миру, современных или прекративших свое существование, от ацтеков и вавилонян до йоруба и зороастрийцев, среди которых у них больше родственных душ, чем они могут себе представить.

На этих страницах история показана не так, как в музеях, где каждая империя и каждый период тщательно разделены. Я пишу о том, что не застыло на месте, о прошлом, которое сегодня живет в сознании людей. Однако, прежде чем объяснить, что я собираюсь делать с этими призраками, я хотел бы познакомить вас с некоторыми из них.

Рекомендации для чтения: для каждой главы я привожу некоторые из своих источников[1], чтобы задать воображению читателя нужное направление, подобно тому, как несколько бокалов алкоголя после еды помогают вести непринужденную беседу. Я остановил свой выбор на относительно свежих книгах, потому что хочу дать некоторое представление о необычайном богатстве новейших исследований и насыщенной интеллектуальной жизни наших университетов сегодня, какие бы трудные времена они ни переживали. Это весьма неполный список тех, перед кем я в глубоком долгу – перед бесчисленным числом ученых, как профессионалов, так и любителей, из чьих трудов я извлек пользу. К тому же я сэкономил место, опустив многие известные работы, уже стоящие на символических книжных полках нынешнего поколения, и упомянул лишь малую часть примеров и аргументов, которые почерпнул при чтении, ибо в противном случае эта книга была бы в десять раз длиннее.

«Моя жизнь – полный провал». Такой вердикт Жюльетта вынесла себе сама, хотя очень редко делится этим с кем-либо. Могла ли ее жизнь сложиться иначе? Да, как и история всего человечества.

Она держится достойно, наблюдая за всем, что происходит вокруг, но не выдавая своих чувств. Лишь изредка она нерешительно высказывает свои мысли, да и то шепотом, будто правда слишком хрупка, чтобы вынимать ее из упаковки. Блеск в ее глазах говорит: пусть вы думаете, что я глупа, но я знаю, что это не так.

Жюльетте пятьдесят один год, и с шестнадцати лет она работает домашней прислугой. Она настолько овладела искусством уборки, приготовления и подачи еды, что у всех переутомленных матерей, достаточно состоятельных и увидавших ее мельком, возникает одна и та же мысль: как уговорить это совершенство работать у них? Найдется ли у нее несколько свободных часов? Несмотря на то что она была идеальной помощницей в чужих семьях, ей так и не удалось наладить отношения в своей. В работе на нее можно положиться, она проявляет бесконечную заботу о каждой мелочи, но в ее собственном доме этих качеств оказалось недостаточно.

Ее мать тоже была домашней прислугой. «Мне не на что жаловаться, – говорит Жюльетта. – Она очень хорошо нас воспитала, хоть и шлепала иногда». Когда Жюльетте было всего семь, не стало ее отца. Мать рано уходила на работу и поздно возвращалась: «Мы мало ее видели». Вместо того чтобы делать уроки, Жюльетта валяла дурака: «Я не понимала, зачем нужно учиться». Ей не встретился на пути ни единомышленник, который проявил бы к ней участие, ни наставник за пределами ее маленького мирка, кто помог бы ей, и она ушла из школы без аттестата, без билета в дальнейшую жизнь.

В шестнадцать лет «я совершила глупость». Она вышла замуж за отца своего ребенка и родила еще восьмерых. Малыши были для нее чистой радостью, ей нравилось их тискать, но только до тех пор, пока они младенцы. Когда они вырастают, «с ними становится трудно». Муж Жюльетты, красавец-плотник, проходивший военную службу, поначалу относился к ней по-доброму: «Я была по-настоящему влюблена». Однако очень скоро все стало рушиться. Когда ее первой дочери исполнилось полгода, она узнала от соседей, что у мужа есть любовница. С тех пор доверие между ними пропало. Он часто отлучался – ходил к любовнице, всегда подозревала она. Потом он запил, стал работать все меньше и меньше и говорить, что работа слишком тяжелая. Он начал бить Жюльетту: «У меня шрамы по всему телу». Но она никому не признавалась, ей было очень стыдно. «Когда я видела, как он идет домой через сад, мне становилось страшно». Почему она не ушла от него? «Мне было слишком страшно. Я была одна в его родном городе и никого там не знала. После замужества я потеряла связь со своей семьей, сестер не видела четырнадцать лет. Он не давал мне выходить из дома, а за покупками отправлял детей. Он запретил мне даже съездить на похороны моего брата. У меня больше не было подруг. Я ходила только на работу». А это, конечно, означало, что она не могла должным образом присматривать за детьми, и органы опеки отдали их приемным родителям. Это унижение сделало Жюльетту легко уязвимой. Когда кто-то хочет ее обидеть, он говорит: «Ты даже собственных детей не смогла воспитать». Она протестует: «Люди не должны говорить такие вещи, не зная фактов».