Невозможно погрузиться в эпоху, не познакомившись хотя бы поверхностно с её основными документами, не прочитав собственными глазами хотя бы некоторые творения давних строителей и созидателей нашей страны, эту запечатленную на бумаге весточку из прошлого. Ведь именно эти документы дают историку тот прочный фундамент, на котором он может строить свои изыскания, делать выводы и прогнозы.
Люди, незнакомые с историческими документами, нередко утверждают, что никаких подлинных источников древности на Руси не сохранилось, мол, всё что есть, в том числе и русские средневековые летописи – это поздняя подделка. Такое рассуждение – демонстрация невежества. Несмотря на значительные потери, до нас, кроме летописей, в подлинниках дошло немало документов по истории средневековой Руси, в том числе со времени правления первого государя всея Русии Иоанна III. Это духовные и договорные грамоты самого Иоанна, его отца, его современников. Это дарственные грамоты разных лиц на земли монастырям, родственникам, приближённым, боярам, письма и послания, различные акты – купчие, судебные и прочие. Важным документом эпохи является Судебник 1497 года – первый единый законодательный кодекс для всей страны, дошедший до нас в рукописи начала XVI в.
Выдающимися документами того времени по значению, по объему материала являются «Посольские книги» или «Памятники дипломатических сношений Московского Государства с державами иностранными», сохранившиеся в первозданном виде со времени их написания. Это своеобразный дневник того времени, который ведёт сам государь руками своих приближённых. Посольские записи являют нам во всей мощи облик первого русского государя, его яркий дипломатический талант, прекрасную память, предусмотрительность, хитрость, знание людской психологии и умение пользоваться этими знаниями для достижения своих целей. Три объёмных тома убеждают нас, что его автора бесспорно можно считать основателем российской дипломатии. В них Иоанн Великий первым в России разрабатывает правила поведения русского посла на чужбине, этикет приёма и содержания иноземных послов в Москве и вообще на территории Руси, первым вводит понятие о неприкосновенности личности посла, о его чести. Он же говорит о том, что посол – это лицо государя за пределами страны.
По этим документам мы можем представить характер взаимоотношений первого русского государя с его адресатами. Как увидим ниже, тон посланий Иоанна ровный, уважительный, но всегда полон чувства собственного достоинства, он никогда не заискивает, всегда старается защищать своих подданных и отстаивать интересы своей страны и своих граждан. Иоанн III расписывает каждый шаг поведения посла на чужбине, предусматривает все варианты поведения принимающей стороны, не забывает почтить письмом или подарком ни одного влиятельного лица в окружении, например, крымского хана Менгли-Гирея, включая и его жен. Тонкости знания человеческой психологии позволяли Иоанну поддерживать дружеские отношения с тем же Менгли-Гиреем на протяжении трёх десятков лет, использовать в своих целях его воинство, иметь достаточно надёжный путь через Крым для своих купцов и послов, и главное, избавить свой народ от набегов воинственных крымских татар. Его сын и преемник Василий III, увы! – не обладал таким дипломатическим талантом и потому не смог наладить союзных отношений со столь беспокойным соседом, как Крымская орда.
Значительным документом эпохи являются различные послания и грамоты Иоанна и его современников. «Послание на Угру», написанное в начале XVI века от имени ростовского архиепископа Вассиана Рыло, кроме прочего, демонстрирует изменение церемониала обращения к великому князю. В нём государь именуется как «величество твое, о Боголюбивый царь», «Богом венчанный», «среди царей пресветлейший». Здесь же утверждается, что «митрополит со всем священным и Боголюбивым собором тебя, государя нашего, благословил на царство». Многочисленные переписчики того же времени не подвергли сомнению это утверждение, что может означать одно: именно Иоанн III Васильевич был признан на Руси подлинным властителем, царем.
Безусловно, в кратком Приложении невозможно охватить все документы эпохи. Приходилось выбирать самое многоценное.
В текстах Приложения, как и во всей книге, вышедшие из употребления буквы заменены современными, удалён твердый знак в словах, оканчивающихся на согласную. Грамоты расположены, в основном, по времени их датировки.
* * *
1462 г., марта 5-27. Духовная грамота московского великого князя Василия Васильевича (Тёмного). Москва
Чтобы конкретно оценить результаты правления Иоанна Великого, нужно лишь сравнить, какое «наследство» получил он, великий князь Московский, от отца Василия II Тёмного, и какое наследство он же, уже государь всея Русии оставил через 43 года своему сыну Василию III. Для этого достаточно внимательно посмотреть две духовные грамоты – Василия II Тёмного и его сына – преемника Иоанна III. Обе грамоты публикуются в этом же разделе.
Обратившись к этим документам, мы увидим, что от отца, который носил титул великого князя Московского, его сын Иван получил вместе с доходами от трети Москвы всего лишь пятнадцать городов с сёлами и деревнями. Кроме недвижимости, отец смог оставить сыну лишь «крест Петров чюдотворцов, да крест золот Парамшинской, да шапка, да бармы, да сердоличная коробка, да пояс болшей золот с каменьем». Ещё по два-три города он оставил остальным своим четверым сыновьям. Они же, младшие сыновья, все вместе, получили один золотой пояс, две иконы, да три золотых креста. Казна после продолжительной междоусобицы, очевидно, была пуста.
В государстве, которое оставил Иоанн Великий сыновьям, насчитывалось около полусотни городов, множество крупных сёл, а казна исчислялась не отдельными золотыми крестами и поясами, а многочисленными ларцами с драгоценными каменьями, золотом, и прочими ценностями. По воспоминания иностранцев, столы на сотни гостей ломились от серебряной и золотой посуды.
* * *
Духовная грамота великого князя Василья Васильевича
«Во имя святая и живоначялныя троиця, отця и сына и святого духа, и по благословенью отця нашаго Феодосия, митрополита вс[е]я Руси, се яз, многогрешный худый раб божий Василий, при своем животе в своем смысле пишу сию грамоту душевную, дая ряд своим детем и своей княгини.
Приказываю свои дети своей княгини. А вы, мои дети, живите за один, а матери своей слушайте во всем в мое место, своего отца.
А сына своего старейшаго Ивана благослов[л]яю>1 своею отчиною, великим княженьем. А даю ему треть в Москве и с путми, и с моими жерьбьи, чем мя благословил отець мой, Добрятинским селом з бортью и Василцовым стом, и числеными людьми, и ординци, и Коломною с волостми и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, Володимерем с волостми и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, Перяславлем с волостми и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, Кострама с волостми и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, Галич с волостми и с путми, и с селы, и с Солою, и со всеми пошлинами, Устюг с волостми и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами. Да даю своему сыну Ивану землю Вятскую. Да даю ему Суздаль с волостми и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, да Новгород Нижней и с волостми, и с путми, и с селы, и с всеми пошлинами, да Муром с волостми и с путми, и с селы, и с всеми пошлинами, Юрьев с волостми и с путми, и с сели, и с Великою Солью, и со всеми пошлинами. Да даю своему сыну Ивану Боровеск и с волостми, и с путми, и с селы и со всеми пошлинами, как было за княземь за Васильем, и Суходоль с Ыстьею и с [Ы]стервою, и с Красным селом, да Колугу, и с Олексиным, и с волостми, и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, как было за княземь за Иваном за Можайским. А из московских сел даю своему сыну Ивану село Островиское и с Орининским, и с Костянтиновьским, и с Малаховъским и з д[е]р[е]внями, и что к тем селом потягло, да село Красное над Великим прудом у города и з дворы з городскими, и что к нему потягло, да луг большой у города по Москве по реце.
