Глава 1. Дорога из Тифлиса
Уже давно миновало время обеда, а Ипполит Калинкин с товарищами все еще не проехал и половины дороги. Их хлюпкий тарантас, запряженный двумя лошадками, на каждом повороте извилистой дороги пытался завалиться на бок. Осип уже давно слез с козел и шел пешком по краю дороги, прощупывая ее длинной палкой. Откуда у него взялась эта палка, никто не знал, однако сейчас она представляла собой ценную вещь.
Ипполит Калинкин и Осип еще месяц назад вызвались сопровождать французского графа Рауля Фоше в его путешествии по Кавказу. Граф был заядлым путешественником и любил места экзотичные и труднодоступные. Сейчас душа его ликовала, потому как дороги более скверной, чем дорога от Тифлиса до Владикавказа, найти было трудно. Мало того, что дорога сама по себе была едва проходимой, так еще ко всему прочему начался снег.
Снег падал хлопьями размером с полушку. Небо заволокло, затянуло. Все покрылось густым серым цветом, предвестником бури.
– Неужели метель надвигается? – беспокоился Ипполит.
Осип хмурился и молчал, он и сам был чернее тучи. Накануне на почтовой станции рассказывали о том, что неделю назад человек заблудился в метель и замерз насмерть.
Единственный, у кого сохранилось отличное расположение духа, был Фоше. Он насвистывал известный мотивчик, поминутно смахивал снег с пышных усов и тщательно их разутюживал. По своей натуре Фоше был человеком веселым, никогда не унывал и, как малое дитя, радовался любому приключению. Он был высок и немного толст, на румяных щеках – ямочки. Ему до всего было дело. Он живо интересовался окружающими вещами и приставал к Ипполиту с вопросами.
Тропинку уже совсем не было видно, вся она исчезла под снегом. Горные вершины буквально на глазах съедал туман. Через две-три версты уже все трое шли пешком, понурив головы. Сколько еще до станции никто не знал.
Чтобы хоть как-то развлечь себя Ипполит стал расспрашивать графа о том – о сем. Говорили на русском, Фоше на удивление хорошо знал русский язык.
– Попадали вы, граф, в передряги хуже этой? – спросил Калинкин.
– Как же! Верите или нет, а однажды в Африке я лицом к лицу столкнулся с тигром.
– Не может быть!
– Вот именно так я и подумал в тот момент, – сказал Фоше. – Однако это был самый настоящий тигр. Когда я увидел его, он был уже слишком близко, я бы не успел достать ружья. Итак, я стою и смотрю на него. А он смотрит на меня. И знаете что случилось?
– Что? – спросил Ипполит.
– Тигр развернулся и ушел.
– Однако!
– А был еще случай, на нас напали собаки. Стая злых громадных собак. Это было в Марокко. Я был уверен, что всю нашу компанию разорвут на части. Но и тут нам повезло. Кто-то взял с собой жареного цыпленка, мы думали устроить пикник. Так вот, кинули им цыпленка, они про нас забыли.
– Сколько же стран вы объездили?
– Не сосчитать, мой друг! Путешествие – это моя страсть.
– Дорого же вам обходится такое увлечение, – сказал Ипполит.
– Тут вы правы. Но, к счастью для меня, я богат! – ответил Фоше. – На мой век денег хватит. Семьи и наследников у меня нет, я последний из рода. Так что могу потратить все до последнего су на свои развлечения.
То ли из-за метели, то ли из-за того, что смеркалось, но становилось все темнее и темнее. Уже не видны были горные вершины. Прибавили шагу. Вскоре благодаря быстрой и бодрой ходьбе немного согрелись, настроение прояснилось. А тут еще нагнали попутчика. Он вел свою уставшую лошадь под уздцы.
Это был молодой человек с аккуратными маленькими усиками, русский офицер, направлявшийся во Владикавказ по поручению начальства. Он несказанно обрадовался попутчикам и тут же отрекомендовался.
– Владимир Михайлов, поручик драгунского полка.
– Далеко ли до станции? – спросил его Осип.
– Близко, – ответил Михайлов. – Считайте, что уже пришли. Вот сейчас завернем, а там уж рукой подать.
И, действительно, вскоре показалась крошечная деревушка. Она вся была под снегом и выглядела так, будто тут никто не живет. Стояли редкие хижины с темными окнами, людей не было видно. Наконец, добрались до станции. Это был единственный дом, в окнах которого можно было различить свет. Распрягли лошадей, дали овса, сняли вещи с тарантаса и все четверо весело, охлопывая себя от снега, ввалились в домик.
Здесь уже было несколько человек. Видно, что прибыли они недавно и только-только разложили ужин. За длинным грязным столом сидел худой несуразный старик с лысым черепом и страшным морщинистым лицом. Эдакий, живой мертвец. Рядом с ним – молодой человек с прыгающими озорными глазами. И глаза, и волосы были иссиня-черными, что выдавало в нем иностранца, скорее всего, итальянца. Напротив них – красивый веселый грузин лет сорока пяти с лучистыми, немного хмельными глазами. На столе лежала снедь, и стояли пять бутылок вина.
– Гамарджоба! – поприветствовал вошедших грузин.
Глава 2. Почтовая станция
Скоро все расселись за столом. Калинкин и Осип достали скудные припасы: ветчину, сыр и лепешки, а еще шесть бутылок вина. Вина на столе оказалось больше, чем закуски. Все порядочно проголодались, поэтому ели спешно, запивали вином. Затем сытые и довольные один за другим отвались на высокие спинки стульев. Завязался разговор.
– Князь Лионидзе! – представился грузин, который с нетерпением ожидал, когда новенькие наконец-то отогреются, набьют животы и готовы будут поговорить.
Ему ужасно хотелось с кем-нибудь поговорить, тем более ему было что рассказать.
– Знаете ли вы, господа, кто это? – грузинский князь острым подбородком указал на сухого старика. – Нет? Да, как же! О! Это бывший Государственный казначей Винтерхальтер.
– Врете! – неожиданно и громко воскликнул офицер Михайлов.
– А вот и нет! Это Винтерхальтер – собственной персоной! – грузинский князь удивился горячности молодого офицера. – Чего вы, собственно, кричите?!
Лицо Михайлова стало белее снега. Он впился глазами в Винтерхальтера и смотрел на него так пристально, что даже не моргал.
– Что с вами, молодой человек? – спросил Фоше. – Вы знаете этого господина?
Но Михайлов не отвечал, он по-прежнему смотрел на Винтерхальтера. Наконец бывший казначей поднял глаза на Михайлова, левый угол его тонких губ пополз вверх, он усмехнулся.
– Sehr gut, – сказал Винтерхальтер и тут же по-русски, – очень корошо.
– Что хорошо? – удивился Ипполит, обращаясь к Винтерхальтеру.
Но тот лишь покачал головой и отвернулся.
– Он по-русски не знает, – ответил молодой человек итальянской наружности. – Он только по-немецки знает. Он немец.
Ипполит удивился еще пуще.
– Как не знает? Ведь он служил в ведомстве? Да еще главным казначеем!
– И все-таки он не знает, – как бы оправдываясь, сказал итальянец.
– А вы кто? – спросил Ипполит без церемоний.
