А что он тут делает?
Напротив меня сидел великолепный мужской образец. Фу… сама скривилась от своей формулировки. Вот, что с народом работа делает. Начнем заново.
Напротив меня сидел мужчина. Высокий, с широкими плечами (не качек), со светлыми волнистыми волосами и приятным лицом. Мужик сидел не просто так, а в позе "а-ля весь в лотосе" на занятиях по раскрытию женственности. Ему она зачем? Или он из этих?
Мужик улыбнулся. Ой, мамочки! Я пялюсь на него, а он мне улыбается. Ужас! Не для того, я деньги платила, чтобы зеньки на мужиков всяких лупить. Я пришла внутренний кувшин наполнить! Все, никаких мужиков, только женственность, что б ее.
– Дышим, милые! Глубоко дышим. Вдо-о-ох и выдо-о-о-о-ох. На четыре счета. – вещает высохшая ведущая, дама лет пятидесяти.
Я закрыла глаза. Стараюсь дышать. Выходит неочень, хочется посмотреть, что делает мужик напротив. Вдруг из него сейчас женственность как попрет, а я тут дышу и не увижу. Приоткрыла глаз, и сразу захлопнула. В тишине зала, по-моему, всем было слышен стук падающего века. Мужик тоже смотрел на меня, причем одним глазом. А-а-а-а. Что же это такое товарищи? Женщина пришла раскрыть свой цветок, так сказать, а её всякие офигительные самцы отвлекают.
Тишину прервала ведущая:
– Мы подышали с вами и наполнились любовью. Теперь давайте разобьемся на пары и поработаем уже в связке.
Любовью наполнялись, ага! Фыркнула, судя по удивлению на физиономии соседки, вслух.
– Посмотрите на окружающих вас и выберите себе пару для упражнений. – радостно продолжала вещать неугомонная тетка.
– Вы будете моей парой? – прогудело бархатным голосом.
Ой-ой. Нервно сглотнула и мысленно ущипнула себя пару раз. Не помогло. Мужик на самом деле стоял, улыбался и предлагал заняться с ним этим. Женственность раскрыть, короче. А не то, что я подумала. А я подумала и много чего.
Собрала волю в кулак, ещё раз мысленно дала команду собраться и… снисходительно кивнула. Мужик улыбнулся. А зеркало показало раскрасневшуюся тетку с всклокоченными очками. Э-э-э-э? Ну да, меня!
– С парами определились? Отлично! Садимся друг против друга в удобную позу. Самая удобная для нас поза – это поза лотоса. И садимся так, чтобы ноги и руки совмещались с ногами и руками партнера. – вещунья-ведунья кайфовала сама от себя. Закрывала глаза, принюхивалась к курящимся благовониям и жмурилась как сытая кошка. Женщины вокруг суетились, образовывая внезапные пары. Красные, озабоченные.
Стою, смотрю на мужика и мнусь. Не умею я садиться в позу эту. Вот не умею и все. Спина болит. Я давеча диван двигала. И шкаф… Старый, советский. Далеко двигала, до помойки!
– Давайте сядем как удобно!
Ох, У него ещё и голос… обволакивает, ласкает. У, блин! Это же издевательство! Таким голосом пытать можно всех теток, которые сто лет, как с мужьями развелись. Прыткое воображение сразу нарисовала картинку неприличного содержания и меня во главе всего этого. Такая, парящее -летящая и без очков. Как-то в очках я себя не представляю. Ох, отвлеклась!
Киваю мужику. Говорить не могу. Стараюсь сесть. А теперь самое сложное: коснуться своими конечностями этого самого сногсшибательного мужика. А все-таки, что он прокачивает на этих занятиях?
– Вам удобно? Я могу подвинуться.
Ещё и вежливый. Мечта, а не мужчина! Обнял бы и плакал! Или зацеловала до смерти. Так, Ирка, стоп! Сто процентов, он разбрасывает носки и ковыряет в носу. Упоительно так ковыряет, с вдохновением. И храпит! Чешется и за едой рыгает. Чтобы ещё придумать такого? У меня же богатое воображение. Должно помочь. В конце концов, я взрослая женщина, мать и хороший работник. Да что там, я отличный менеджер. А этот партнер всего-навсего случайный знакомый. Завтра же забуду. Нет! Выйду из класса и забуду! Вот.
Тут у меня опять сбилось дыхание. А все потому, что я подняла голову и увидела его взгляд. Надо на досуге полистать Уголовный кодекс. Это преступление так смотреть. Точно-точно!
– Расслабимся и представим свой внутренний цветок. Как он распускается, наполняется ароматом, благоухает. Цветет! В самом сосредоточении нашей женственности – в матке. Дышим маткой.
Рядом со мной хрюкнуло. Собралась с силами и открыла глаза. Ну, так и есть! Мужик сидит, на мужественных скулах с легкой щетинкой милые красные пятнышки и хрюкает. Честное слово! И та-а-ак мило… Хотя… стоп! Он, что маткой дышит? А где она у него? Я в анатомии несильна, но точно знаю, нет у самцов маток. Даже возмутилась про себя. Непорядок это. И делать этому сексуальному козлу тут нечего. И тоже хрюкнула, возмущенно. Ой! Мужик заржал. Про себя. Надувал щеки, и пучил глаза, стараясь сдержаться. Но ржал!
Мне стало нехорошо. Сама не знаю почему. Нехорошо и грустно. Вот внезапно. Даже сформулировать сложно. Как-то подумалось, что вот такой классный мужик живет, оказывается, на свете. И привлекательный, (мягко говоря) и с голосом запредельным, еще и смеяться умеет. А я? Вся в очках, толстенькая, с кучей детей (целых два их, но кажется порой, что штук сто) и в кредитах, как в вечерних платьях. И что мне этот мужик? У него, поди, такая же запредельно-милая жена, или фронтовая подруга. И все хорошо. А сюда пришел тупо поржать над толстыми, очкастыми, вечно краснеющими тетками. И так мне от мыслей хреново стало. Так хреново, что я встала и вышла из зала. Вяло поплелась в раздевалку. Так же вяло стала натягивать толстовку и кроссовки.
– Зря вы ушли! Там самая веселуха началась! – прогудело со стороны спины.
Поворачиваюсь. Стоит. Смотрит и улыбается, аж ямочки на щечках.
– Так че ушли? – спрашиваю. У меня таким тоном старший отвечает, когда я его за уроки несделанные ругаю.
