Ира
1
Громко хлопнула выцветшая от времени и замызганная сотнями рук входная дверь местной таверны. В этот прекрасный день посетителей на удивление было много. Дверь, то и дело билась о косяк, и никто из посетителей не обратил внимания на этот привычный звук и появившегося на пороге парня в стареньком джинсовом костюме. Он не торопливо вошёл в темное, прокуренное табаком и травой помещение, освещённое лишь несколькими толстыми, слепленными на скорую руку, свечами, равномерно развешенными по стенам всего зала. Вонь, ударившая в нос, не шокировала, казалось, она ему нравилась, как впрочем, и всем остальным завсегдатаям, кои то и дело раздували ноздри, шумно втягивая местный воздух. Коротко стриженный молодой человек, в старом и изрядно поношенном джинсовом костюме, прошёл в зал и остановился между ближайшими столами и грязной сценой, на которой в этот самый момент, у деревянного столба, отшлифованного до блеска руками и телами танцовщиц, выделывала эротические «па» пышногрудая девица. Её шикарное, но слегка зажиревшее тело извивалось, возбуждая пришедших в таверну посетителей как мужского, так и женского пола. В глазах молодого человека что-то мелькнуло, но тут, же погасло, словно он увидел в танцующей девушке нечто знакомое, но, поняв, что ошибся, отвёл глаза в сторону. Сказывалась усталость суточного перехода.
–Слышь ты, дятел, а ну сгинь! Тёлку сука загородил! – послышался грубое восклицание, возбуждённого клиента сидевшего за ближайшим столиком.
Парень, игнорируя реплику посетителя, спокойно положил на сцену одну монету, получив взамен жаркий слюнявый поцелуй в лоб, и направился к барной стойке. Хозяйка таверны стояла спиной и не видела приближающегося нового гостя, и преспокойно наводила на лице вечерний макияж, предвкушая жаркий вечер, а может и даже ночь…. Темные, густые волосы…. Волнистым каскадом лежат на плечах…. В душе незнакомца опять что-то щелкнуло, он воскликнул:
–Ира!
От его, проветренного и хриплого голоса, хозяйка вздрогнула.
–Ты чё? Дебил?! – вскрикнула она, вздрогнув от испуга и тут же повернувшись, держа в одной руке маленькое зеркальце, во второй красный карандаш, которым она, очевидно, слюнявя его, подкрашивала себе губы. – Какая я тебе Ира?! Что жрать будешь? – и она пальцами, свободной третьей руки, в ожидании заказа нетерпеливо постучала по вытертой наспех жирной тряпкой барной стойке.
–А что есть… есть поесть? – смутился парень, видя перед собой совершенно незнакомую женщину с большим шрамом через всё лицо и совсем не юного возраста, хотя сзади та выглядела ещё ничего.
–Заяц, утка, грибы, картоха, чача, вино, и ещё куча всякой херни, – небрежно ответила хозяйка.
–Заяц. Буду жрать, – согласился с первым блюдом гость и сел за ближайший свободный и более-менее чистый столик, кроме крошек на нём ничего больше не лежало и не стояло.
Женщина недовольно, но спешно отложила свой нехитрый дамский туалет, ушла на кухню и уже через минуту принесла почти остывшего кролика с шестью лапами обсыпанного разными приправами и зеленью, но ещё с хрустящей корочкой. Она небрежно бросила блюдо на стол перед клиентом, и вернулась за стойку, продолжая свой нехитрый боевой раскрас. Парень жадно набросился на остывшего жареного кролика. Хвост гостя, свисая со стула, и в такт челюстям от удовольствия бегал из стороны, в сторону. Выдавая сильный голод хозяина.
–Слышь, хвостатый, что будешь пить? Может бабсу тебе подогреть? У нас есть такие, что и мёртвому поднимут! Ха-ха! – спросила хозяйка, подойдя к столику, за которым сидел новенький, но клиент, не отрываясь от пищи, отрицательно мотнул головой. Видя молчаливый отказ несговорчивого клиента зло бросила: – С тебя три монеты.
На сцене уже две девицы изображали сцену любви, лаская друг друга четырьмя парами рук. Постепенно ускоряя темп, и так же равномерно снимали скудную одежду друг с дружки, двигаясь к финальному апогею. В зале в такт их движениям послышались громкие предэкстазные стоны.
–Угу, – вытирая жирные губы рукавом, ответил парень. Он достал кашель и вытащил оттуда три последних почерневших от времени монеты разного номинала, – если можно, воды. Только холодной.
–Ты чё чувак, сбрендил?! Где же я тебе здесь найду воду! Да ещё холодную! Во бля дурак! – хозяйка забрала со стола монеты, здесь номинал не играл никакой роли, монета есть монета.
–Просто у меня бабок больше нет, – тихо и честно ответил он, – а на охоту выйти нет сил. Я больше суток на ногах…
–Ну, тогда сука, свободен! – женщина показала пальцем посетителю на дверь. – У нас не подают!
–Благодарю за зайчика!
Парень спокойно обглодал последние косточки, бесцеремонно вытер руки о подол хозяйки, и преспокойно направился к выходу, оставив на столе лежать пустой кошель. И в тоже мгновение на него налетела полуголая девица, неожиданно выскочившая из боковой двери, за которой располагались комнаты для «утех», всё её тело сплошь покрыто язвами, с толстой самокруткой в зубах, со страшным перегаром и стойким запахом давно не мытого тела.
–Смотри, какой бой! Пойдём со мной! Я трахну вас, и не один раз! – пьяным голосом заигрывая, залепетала жрица любви, приставая к незнакомому гостю.
–Пошла вон! – гость оттолкнул её в сторону своими сильными руками, с явной брезгливостью. – Сука сифозная!
Гость уже сделал пару шагов собираясь выйти из таверны, как кто-то положил ему тяжёлую руку на плечо.
–Мразь, ты зачем обидел нашу цымусовую тёлку? – это был тот же завсегдатай, что чуть раньше просил отойти в сторону. Парень узнал его по голосу.
Мышцы, в предчувствии драки, молодого человека заиграли под замасленной и затасканной джинсовой одеждой. Залётный гость, неторопливо повернулся, взглянул сверху вниз на остановившего его толстого человека.
–Чмо, ты теперь, нам должен, – завсегдатай сей прекрасной забегаловки, нахмурил брови, облизнул жирные губы, подбирая языком крошки с них и отправляя обратно в рот, – не то пустим на фарш!
–Да убей ты этого козла! – визжала обиженная проститутка, прикрывая руками обнажённую грудь, она при падении зацепилась за торчавший гвоздь в стене и сорвала с себя остаток коротенькой прозрачной кофты в виде лифчика.
Двое пьяных друзей злого парня, с двух сторон окружили незнакомца, зажимая его в клещи. Это была их роковая ошибка. Гость, боковым ударом ноги сбил с ног стоявшего слева бородатого головореза, а стоявшего же справа уложил ударом кулака в подбородок. Тот отлетел в сторону, прихватив собой и визжавшую от негодования хозяйку, подошедшую поближе, чтобы лучше рассмотреть, как отделают этого самоуверенного, да и к тому же не местного придурка, коих здесь не любили. В следующую секунду, нож гостя, взявшийся невесть откуда, полоснул по горлу злого, потного и явно нездорового дяденьку с четырьмя ушами и маленькими рожками на голове. Толстяк упал на бетон, хватаясь обеими руками за горло. В таверне повисла зловещая тишина. Лишь булькающие звуки доносились с пола. Парень демонстративно вытер свой нож о рукав убитого, так же ловко спрятал его, как и достал, оглядел всех находившихся в зале холодным, но спокойным взглядом своих голубых глаз и, не проронив больше ни слова, направился к выходу. Лишь его хвост нервно подрагивал в так биения сердца. В забегаловке никто не шелохнулся.
