1. Глава 1.
2100 год.
Местечко то ещё. Какого года постройка, двухтысячного? Тут лет сто ничего не ремонтировали. Какая порнография! Ни света, ни окон, ни какого пространства. Сплошной бетон и уныние. Хочется обнять себя и плакать от безысходности.
- Кристина Владимировна Костенко. – я неохотно пожала липкую руку пухлого мужичка с грязной бородой. Его заслуги перед Отечеством и должность были засекречены, я знала лишь, что его зовут Вадим Михайлович Поросенков. Фамилия в его случае была более чем говорящая. Мужчина был неопрятный и неприятный. Свин. Тянуло сблевать при виде него. – Приятно познакомиться.
Так приятно, что мечтаю скорее помыть руки. Таких поросят давно в городе штрафовали за внешний вид, но здесь царило военное положение и другие правила. Здесь Поросенкову прощался неопрятный вид.
- Рад Вас видеть, Кристина Владимировна. – кивнул мужчина, изображая улыбку на лице. Судя по его поросячьим глазкам, я ему тоже не особо понравилась. – Приятно видеть, что наш мужской коллектив будет разбавлен такой симпатичной девушкой.
- Ага. Взаимно. – бросаю лениво и стараюсь незаметно вытереть ладонь руки о джинсы. От него ещё и сексизмом попахивает. Фу.
Я по профессии психолог. Пожалуй, один из лучших в нашей стране. Только вот невезучая я от рождения. Во всех сферах жизни не прёт.
В школе я была отличницей, помешанной на учёбе, пропустила все школьные годы в погоне за знаниями. Даже потусить не удалось с одноклассниками. В институт я поступила наивной и не подготовленной к взрослой жизни. Практически сразу влюбилась в редкого мудака Серёжу, который поматросил и бросил, оставив мне кредит на свою ржавую тачку и ипотеку на квартиру в центре Полиса. Муженёк хренов.
После отношений с Серёжей я долго зализывала раны. Именно тогда и погрузилась в работу, карьера стала идти в гору. Мне удалось выплатить все кредиты и превратиться в шикарную психологиню с толпой поклонников.
После бывшего я стала очень избирательна в мужчинах. У меня так ни с кем и не сложилось ничего. После первого же свидания я раскусывала гнилое яблочко и переставала общаться с поклонниками. Наступать второй раз на грабли я не собиралась.
Годы шли и вот мне уже двадцать девять, детей нет, перспектив тоже…
Меня сократили в научном институте, потому что мои услуги стоили очень дорого, а с ними справлялся компьютер на ура. Что они понимают в работе настоящего психолога! Никогда машине не заменит человека. В этом плане я старовер.
Сначала я искала работу и пыталась практиковать в собственном кабинете, но доход еле покрывал затраты на аренду, говорить о личных потребностях вообще нечего.
К счастью, неделю назад мне предложили работу в военном научно-исследовательском центре. Им нужен был психолог, готовый переехать на время в закрытый военный городок. Они особо не раскрывали мне, чем занимаются, но в мои задачи входила психологическая адаптация солдат к мирной жизни. Главное, делать свою работу и держать язык за зубами, и они будут платить охренительные бабки.
- Давайте я покажу Вам наши владения и расскажу немного о центре? – предложил Поросенков. Мне и вправду хотелось получше разобраться в местной кухне, такой не похожей от Полиса. – Может быть сегодня даже получится познакомить Вас с Вашим пациентом. Он у Вас пока будет один, но зато какой!
- Отлично. – киваю, желая, чтобы мужчина просто перестал на меня дышать. У него изо рта пахло чем-то тухлым. Запах сбивал меня с мысли, не давал сосредоточиться.
- Наш центр занимается множеством разработок, все они засекречены. Никто из нас не имеет точного представления о полном их перечне, но Вас они и не должны заботить. – мужчина поправил очки на переносице, и я чуть не лопнула, сдерживая рвущийся наружу смех. Поросенков мнил себя очень важным. – Вы уже подписали документы о соблюдении государственной тайне?
- Раз сто. – ёрничаю и прослоняюсь к стене. Тут всё было так засекречено, что мне в жопу чуть ли пару раз не залезли, желая убедиться, что я не привезла сюда лишнего. Мужчина старается игнорировать мои выпады.
- Я думаю Вам известно, что ситуация в мире накалена до предела. Войны не утихают уже ни одну сотню лет. Рождаемость мужчин упала. Простые мужчины бессильны против современных технологий и быстро гибнут на поле боя. Нам нужны совершенные бойцы, способные быстро восстанавливаться. – Это я прекрасно знала и без него. Мужики были на вес золота. Хорошие и здоровые мужики, способные плодиться и размножаться, те, что были похожи на мужчин. Последние годы только один из десяти мужчин мог заводить потомство, остальные были бесплодными. – Мы пытаемся повысить выносливость наших ребят, снизить порог инстинкта самосохранения, сделать их совершенными бойцами.
- Другими словами Вы проводите опыты над людьми? – меня не очень волновала этическая сторона вопроса. Чего скрывать, генные инженера ежедневно издевались над геномом человека, стараясь вывести безупречный вид, способный выжить в текущих условиях.
Поросенков не ответил мне, ушёл откровенно от вопроса, но мне и не особо было интересно.
- Пока нам удалось успешно подготовить только одного бойца, Аарона Роберта Мэна. У него превосходные показатели с военной точки зрения, но он немного… скажем так, растерял свою человечность в процессе наших опытов. У него фантастические, физические данные, но мы боимся, что он не стабилен.
- Ага. А мне значит нужно вернуть, эту самую, человечность? – интересуясь, делаю пометку, что пациента зовут долбанутым именем. Аарон? Роберт? Мэн? Очешуеть!
- Вам нужно лишь протестировать его стабильность, определить: сможет ли Роберт выполнять поставленные ему приказы и работать в команде. Мы не хотим его выпускать на поле боя и столкнуться с его неготовностью служить в армии. – Поросенков поджимает губы, и я тут же улавливаю скрытый смысл за его словами. С этим парнем определённо что-то не то, если они так переживают за его психологическое состояние. Он убил кого-то? Буйный?
- Его личная жизнь и социализация вне армии нас не интересует? – уточняю с улыбкой. Мужчина коротко кивает, и я мысленно добавляю «Гандон». Ну ладно, работу не выбирают. Нужно подготовить мальчика на убой. Окей. Я сделаю именно то, за что мне платят.
- У Вас пока есть доступ в столовую, комнату Роберта, общую и Вашу. Если понадобится, расширим, но пока, думаю, этого будет достаточно. – мужчина открывает дверь и пропускает меня галантно вперёд. – Роберта мы не пускаем ко всем пока, но Вы и скоро сами всё поймёте… Не переживайте, он не буйный, просто, скажем так, с характером!
В комнате светло и катастрофически неуютно. Всё невыносимо белое. Первые секунды я теряюсь, у меня даже начинает кружиться голова. Представить себе не могу, как здесь можно жить. Шизануться же можно от количества белого цвета. Они о чём думали, когда делали тут ремонт?
