Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов
Ирония судьбы, или С легким паром
Трудно понять, почему люди радуются приходу Нового года, вместо того чтобы плакать.
Если вдуматься, новогодний праздник – печальное событие в нашей скоротечной жизни. Ведь все мы еще на один шаг приближаемся к роковой черте. А сама процедура встречи Нового года ускоряет процесс приближения. Вместо того чтобы спать, сохраняя здоровье, люди всю ночь нарушают режим и безобразничают.
В честь сомнительного праздника происходит массовое уничтожение зеленого друга и массовое употребление зеленого змия.
Наступление Нового года всегда окутано таинственностью и ожиданием счастья. Именно под Новый год могут случаться совершенно немыслимые события, которые никак не могут случиться в обычную, рядовую ночь.
Наша маловероятная и тем не менее достоверная история началась тридцать первого декабря, часов за десять до смены года.
В новехоньком микрорайоне, на окраине Москвы, в домах, похожих друг на друга, как граненые стаканы, одним словом, в одинаковых, белых, крупно– или мелкопанельных домах велись лихорадочные приготовления к встрече Нового года. Во всех квартирах пекли пироги, варили студень, жарили индеек (а где не достали индеек, жарили кого-нибудь другого), заправляли майонезом салаты, выставляли на балконы водку и шампанское и, разумеется, украшали елки – натуральные или искусственные – разноцветными, яркими игрушками.
В доме № 25 по Третьей улице Строителей отмечался сегодня двойной праздник – и Новый год, и новоселье. А раз новоселье, значит, жильцы совсем недавно переехали в этот дом. Кое-что побилось, сломалось, все лежало не там, где нужно, все валялось друг на друге, мебель была расставлена впопыхах, не все люстры повешены, занавески в одних квартирах уже висели на окнах, а в других еще лежали в чемоданах. Новый дом, новая квартира, новая жизнь, новое счастье.
И, наверное, поэтому хирург Евгений Лукашин – внешность заурядная, зарплата заурядная (стоит ли много платить человеку, который режет других людей?), возраст заурядный (около сорока), – одуревший от переезда Евгений Лукашин находился в своей новой квартире № 12 в опасной близости от красивой молодой женщины по имени Галя. Симпатичная мама Лукашина – Марина Дмитриевна – благоразумно пряталась на кухне.
– Женя, – говорила Галя с явной хитрецой, – у меня к тебе предложение, совершенно неожиданное.
Лукашин был искренне заинтригован:
– Галя, не пугай меня!
– Давай вместе встречать Новый год!
Однако сообразительность не являлась достоинством Лукашина.
– Но мы и так встречаем вместе!
– Ты меня не понял. Давай встречать совсем вместе и не пойдем к Катанянам! – Гале очень хотелось перейти из разряда возлюбленных в разряд невест.
Раздался звонок в дверь. Мама, которая до этого прислушивалась к разговору – в современной квартире была современная звукопроводимость, – недовольно поднялась с места и пошла отворять.
– С наступающим, Марина Дмитриевна! – весело заорал благополучный, мордатый Павел Судаков, школьный друг Евгения Лукашина. Павел явно намеревался войти, но Марина Дмитриевна решительно преградила ему дорогу:
– Тише, что ты кричишь?!
– А что случилось?
– Кто там пришел? – донесся из комнаты голос Лукашина.
– Соседка зашла за луковицей! – отозвалась мать, а Павел оторопел и, невольно включаясь в игру, перешел на шепот:
– Что у вас происходит?
– Павлик, зайди, пожалуйста, завтра! – попросила Марина Дмитриевна.
– Завтра не смогу. Вечером я улетаю в Ленинград.
– Счастливого пути! – И Марина Дмитриевна захлопнула дверь перед самым носом Павла.
Нахальный Павел тотчас же позвонил снова.
На этот раз Марина Дмитриевна сначала накинула на дверь цепочку и только потом приоткрыла.
– Ты что хулиганишь? – озорно спросила Марина Дмитриевна.
Павел растерянно смотрел на нее сквозь дверную щель.
– Мама, кто там опять? – послышался голос Лукашина.
– Телеграмма от тети Веры! – и глазом не моргнув, сочинила родная мать.
– А вы, Марина Дмитриевна, с детства учили нас говорить только правду! – укоризненно сказал Павел.
– Бывают обстоятельства, когда неплохо соврать! – доверительно объяснила Марина Дмитриевна.
– Но Саша и Миша ждут нас в бане! А прямо из бани я еду на аэродром!
– Сегодня повеселитесь без Жени! Кстати, зачем ты едешь в Ленинград?
– Ира застряла там в командировке. Требует, чтобы я прилетел встречать с ней Новый год. – Павел еще больше понизил голос. – Я никому не скажу! Все-таки… что происходит?
– Пока это тайна… Узнаешь… в свое время. – Видно было, что дразнить Павла доставляло Марине Дмитриевне удовольствие.
– У Жени от меня нет тайн!
– Иди в баню! – Марина Дмитриевна защелкнула дверь и вернулась в кухню, на пункт подслушивания.
Тем временем Лукашин все еще не понимал хитрого Галиного плана:
– Но мы же договорились встречать Новый год с Катанянами. Подводить некрасиво. Ты уже сделала салат из крабов. Кстати, где ты достала крабы?
– Давали у нас в буфете!
– Я так люблю крабы!
– Тогда тем более съедим их сами! – намекнула Галя.
– А где мы их станем есть? – простодушно спросил Женя.
– Какой ты непонятливый! – нежно сказала Галя. – Мы будем встречать здесь, у тебя.
– А кого еще позовем? – спросил тупой Лукашин.
– В том-то и весь фокус, что никого! – Галя была терпелива.
– А мама? Она будет встречать с нами?
– Мама уйдет. Она все приготовит, накроет на стол, конечно, я ей помогу, а потом уйдет к приятельнице. У тебя мировая мама!
А мама, которая услышала, как Галя распоряжается ее судьбой, только вздохнула.
– Ты умница, – воодушевился Лукашин. Он только сейчас осознал все выгоды, которые принесет ему реализация Галиного плана. – Почему это предложение не пришло в голову мне?
– Кто-то из двоих должен быть сообразительным!
– Ты знаешь… мне эта идея определенно нравится! Я выпью, я расхрабрюсь, обстановка будет располагать, и я скажу тебе то, что давно собираюсь сказать!
– А что именно? – с надеждой спросила Галя.
– Подожди до Нового года! – Лукашин явно не мог решиться на объяснение, что-то ему мешало.
– Боюсь, у тебя никогда не хватит смелости! – подзадоривала Галя.
– Трусость старого холостяка. Однажды я уже делал предложение женщине. К моему великому изумлению, она согласилась. Но когда я представил себе, что она поселится в этой комнате и будет всю жизнь мелькать перед глазами, туда-сюда, я дрогнул и сбежал в Ленинград.
– А от меня ты тоже убежишь? – Галя сняла со стены гитару.
– Нет, от тебя не убежишь! – В голосе Лукашина прозвучала нотка обреченности. – Все уже решено окончательно и бесповоротно. Я так долго держался и наконец рухнул.
Галя победно улыбнулась, глаза у нее блеснули.
– Женя, а когда люди поют?
– Поют?.. На демонстрации поют…
