Сады и фонтаны остались позади, и за окном султанской кареты замелькали первые деревья. Уже очень скоро Хюррем поняла, что они углубляются всё дальше в лес. Сердце немного отпустило при мысли, что с каждой минутой она все ближе к своему сыну. Всё произошло так быстро. Неожиданное письмо появилось, словно гром среди ясного неба.
Слишком малы еще были Селим и Баязед для самостоятельной жизни вдали от матери. Лалла, ну что лала… воспитатели – те же слуги в конце концов, знает она, как ее дети могут своевольничать, но лишь бы с ними ничего не случилось. Чем мог захворать ее сынок? В письме ничего не написано толком, верно, тоже спешили отправить весть. Ох, рано она выпустила их из-под крыла, недаром мелькали тревожные мысли, и сновидения были нехорошие в последнее время.
Дворцовый астролог объяснил, конечно, дескать, будут зимы, будут и вёсны, да ещё про снега и дожди что-то говорил, но и про розы в саду. Сколько ни добивалась от него Хюррем конкретной информации, в ответ получила лишь обтекаемые фразы, мол, всё в тумане пока, а вот как солнце подойдёт к Козерогу, а луна выйдет из четвертого дома, так сразу и дым развеется.
– Госпожа моя, не желаете ли освежиться возле фонтана, что вскорости должен появиться у нас на пути?
Голос служанки, вывел Хюррем из глубокой задумчивости.
– Ах, нет, нам нужно сегодня успеть проехать как можно больше, не будем останавливаться!
– Как пожелаете, моя госпожа. Прошу прощения, но, кажется, наш кучер просит позволения что-то сказать вам.
И в самом деле, карета остановилась, Хюррем выглянула и обратилась к молодому человеку:
– В чем дело, почему мы остановились?
– О, великодушнейшая госпожа, я прошу вашего позволения напоить лошадей, дабы они помчались быстрее ветра, а через несколько часов мы сможем поменять их на других.
– Ну что же, только не мешкай.
Хюррем решила всё-таки освежиться у придорожного фонтанчика, помятуя, что путь неблизкий. Вода всегда доставляла ей радость, даже сейчас находясь в тревожных думах, Хюррем невольно вспомнила хаммам в своем дворце, где лучше всего было мыться неспеша, бездумно смотря на странные узоры мраморных плит, где чудились призрачные заросли, странные письмена и знаки.
– Госпожа моя…
Робкий голос девушки в очередной раз вывел Хюррем из задумчивости.
– Госпожа, позвольте предложить вам розовую воду для омовения вашего прекрасного лика, она так хороша после умывания и позволит вашей несравненной коже сохранить память о родниковой воде, дабы усталость и дорожное уныние не коснулись вашего благословенного…
– Э… хорошо, я поняла. Умойся и ты этим эликсиром.
Служанка открыла приятно пахнущий розовый флакон и побрызгала на своё лицо содержимым. В воздухе и правда разлился нежный аромат роз. Хюррем подождала по обыкновению, не появится ли на лице девушки какая-нибудь быстрая хворь. Убедившись в относительной безопасности средства, решила, что пара капель была бы кстати.
– Как тебя зовут? – спросила она после использования эликсира.
Ответить девушка не успела, так как вдруг подняла глаза и вскрикнула от ужаса. В этот же момент что-то заслонило свет для султанши, она почувствовала, что теряет равновесие и падает.
Резкий толчок, и Хюррем даже не поняла, как оказалась на земле, благо шлейф длинных юбок послужил смягчающим обстоятельством при падении. Рядом что-то барахталось, что-то, запутавшееся в вуали султанши и отчаянно завывающее. Хюррем с удивлением взирала на этот комок, из которого то и дело высовывались то лапа, то хвост. Вскоре стало понятно, что покушение на султаншу совершила не кто иная, как кошка, которая умудрилась сбить свою жертву с ног и присвоить-таки себе не только внушительный кусок вуалевой ткани, но и ярко сверкающую на солнце диадему.
Именно это украшение, по всей вероятности, стало причиной столь устрашающего прыжка. Выполненная султаном Сулейманом с такой любовью в новой технике шлифования, она сверкала на солнце, пробивающемся сквозь листву, словно зеркало. В последнее время падишах интересовался европейскими способами обработки металла. И украшение получилось изумительным по своей красоте. Матовая маслянистая поверхность голубой бирюзы, доставленная по специальному заказу из Ирана, контрастировала с яркими бликами золотых граней. Хюррем была в восторге от такого подарка, все новое питало ее живой ум, радовало сердце и согревало душу. Несмотря на столь варварское отношение к драгоценностям султанши, на сердце у Хюррем отлегло, а ведь как она испугалась.
– Госпожа! – бросилась служанка на помощь, – этот демон поранил вас?
– Моя причёска…
Всеобщими усилиями султанша была поднята с земли, девушка попыталась провести в порядок волосы Хюррем, но та отмахнулась:
– Позже, хатун.
Между тем кошка выпуталась, наконец, из объятий вуали и заметалась в поисках убежища. Она была необычной окраски, вся серая с рыжими и белыми пятнышками.
– Да откуда ты взялась на мою голову? – Хюррем никак не могла оправиться от шока.
– Госпожа моя, дозвольте предположить, что она, скорее всего, находилась на нижней ветке вот этого дерева, посмотрите какая развесистая крона у него.
И действительно, старая акация раскинула свои ветви настолько широко, что могла бы послужить прекрасным укрытием от дождя для доброй части девушек гарема. Одна из веток напоминала причудливо изогнутую руку и находилась прямо у них над головами.
– Однако, как же мы задержались, поспешим, где наша карета!
Выйдя на дорогу со своей свитой, состоящей из служанки и двух бостанджи, Хюррем растерянно остановилась. Пространство было пустым, кареты не было. Двое других охранников так же куда-то исчезли.
– Как странно… моя султанша, – растерялась и служанка, – ведь, насколько я помню, ручей протекает совсем рядом с дорогой, иначе Барыш ага не предложил бы....
– Госпожа! Здесь что-то не так! – встревожено обратился к ней один из двух оставшихся воинов, – давайте уйдем с дороги, сейчас мы на открытом пространстве!
Они едва успели сделать это, как вдалеке послышались какие-то звуки. Приглядевшись, уже можно было различить пыльное облако. Внезапно рядом раздался чей-то голос:
– Госпожа, госпожа!
В ужасе обернувшись, Хюррем увидела за ближайшим кустарником их кучера Барыша, а ещё чуть подальше и всех остальных, а также карету с лошадьми.
– Умоляю вас, не выходите на дорогу, – между тем проговорил Барыш ага, так же, как и они, вглядываясь в приближающееся облако, – не к добру это всё, лучше схорониться нам, пусть проедут, кто бы это ни был, ведь из охраны у нас лишь четыре человека, госпожа.
Внутренний голос подсказывал Хюррем то же самое.
– А если они увидят нас, что тогда?!
– Карету с лошадьми с дороги не видно, госпожа, я еле успел привязать лошадей и уже хотел бежать за вами, но тут вы сами догадались уйти с дороги.
