Глава 1
Общий сбор: решаем что и как
Вот вам история, как мы искали сокровища. Полагаю, дочитав её до конца, вы поймёте: подошли мы к поискам со всей серьёзностью и действовали не наобум и тем более не спустя рукава.
Прежде чем приступить к главному предмету, считаю необходимым коснуться пары-другой подробностей, потому что когда в иных книгах я их не нахожу, то сильно раздражаюсь, и, вероятно, вы также, если тоже много читаете. Никуда не годится, по-моему, начинать книгу так: «Увы, – сказала с горестным вздохом Хильдегард. – Мы сейчас бросаем последний взгляд на родовое гнездо наших предков». А дальше автор заведёт волынку на множество страниц, с три короба вам наплетёт, кроме главного: каким было родовое гнездо этой самой Хильдегард, где оно находилось и что собой представляет она сама.
Наше родовое гнездо находится на Льюишэм-роуд. Это дом на две квартиры, одна из которых наша. При ней имеется сад, но не слишком большой. Фамилия наша Бэстейбл. Нас шестеро, не считая отца. Мама у нас умерла, и если вам вдруг покажется, будто я мало о ней рассказываю, поскольку нас это не особо волнует, то вы ничего не понимаете в людях. Старшая из нас Дора. Следующим по возрасту идёт Освальд. Потом – Дикки. Освальд выиграл в своей подготовительной школе приз за латынь, а Дикки силён в арифметике. Элис и Ноэль у нас близнецы. Им по десять. И наконец, Гораций Октавиус – самый младший мой брат. Эту историю вам рассказывает один из нас, но кто именно, не скажу. Разве что в самом конце. Попробуйте догадаться, пока читаете, но зуб даю: не выйдет у вас.
Идею искать сокровища подал Освальд. Ему часто приходят в голову очень интересные мысли, и как только пришла эта самая, о сокровищах, он не стал наподобие некоторых держать её при себе, а тут же сказал нам:
– Знаете что? Мы должны пойти и отыскать сокровища. Так всегда поступают, когда нужно восстановить утраченное состояние семьи.
– Неплохая идея, конечно, – ответила Дора.
Она часто так говорит. Одновременно Дора пыталась заштопать большую дыру в носке Ноэля. Продрал он носок о гвоздь, когда мы играли на крыше сарая в кораблекрушение. Гораций Октавиус тоже тогда пострадал – свалился с крыши и рассёк себе подбородок. У него до сих пор от этого шрам.
Дора – единственная из нас, кто пытается что-нибудь починить. А Элис пытается что-нибудь сделать своими руками. Однажды она связала для Ноэля, который часто простужается, красный шарф. Только он у неё получился с одного конца у́же, чем с другого, и Ноэль носить его не хотел. Но мы нашли шарфу применение: он служит нам флагом. С тех пор как умерла мама, почти все наши вещи чёрные или серые. Так что красная эта штука вносит приятное разнообразие.
Отец не любит, когда мы просим новые вещи. Это один из признаков, по которым мы можем судить, до какой степени оскудело состояние древнего рода Бэстейблов. Карманных денег нам тоже теперь не дают, лишь самым младшим изредка достаётся по пенни. И красиво одетые люди в кебах не подъезжают, как раньше, к нашей двери, чтобы отужинать. И ковры прохудились, а стулья, когда от них отваливаются ножки, не отправляют теперь в починку. И садовника постоянного у нас больше нет. Он только изредка появляется, чтобы совсем чуть-чуть привести в порядок сад перед домом.
А столовое серебро, хранившееся у нас в большом дубовом сундуке, обитом изнутри зелёной бязью, однажды отослали в мастерскую для полировки да так обратно и не вернули. Должно быть, отец не смог заплатить за работу мастеру. Новые ложки, ножи и вилки, которыми мы теперь пользуемся, куда легче прежних; желтовато-белые поначалу, через день они помутнели и больше не блестят.
Отец после смерти мамы слёг, очень долго болел, а деловой партнёр его тем временем уехал в Испанию, и у нас вдруг стало плохо с деньгами. Не знаю уж почему. Из всей прислуги в доме осталась только служанка за всё. Ваш комфорт очень сильно зависит от служанки за всё. Предпоследняя была очень хорошая. Она пекла для нас отличные пудинги с изюмом и разрешала ставить блюда с ними на пол, чтобы пудинг стал диким вепрем, которого мы на охоте закалываем вилками. А вот нынешняя наша служанка готовит пудинги из саго. Они малость жидковаты. С ними не то что в дикого вепря – в острова не поиграешь, как с кашей.
А потом мы перестали ходить в школу. Отец сказал, что при первой возможности снова отправит нас в очень хорошие учебные заведения, а пока каникулы пойдут нам на пользу. С этим мы согласились. Но лучше бы сказал прямо, что наше образование ему теперь не по карману. Мы же понимали.
Затем к нашему дому повадилось ходить множество людей с конвертами без марок. Иногда они сильно сердились и говорили: «Это в последний раз, а потом дело будет передано в другие руки». Я спросил у Элизы (служанки), что это значит. Она любезно мне объяснила. Ох, как же мне стало жалко отца!
А однажды пришла длинная голубого цвета бумага. Её принёс полицейский. Мы страшно перепугались. Но отец сказал нам, что всё в порядке. Правда, по словам девочек, заглянув поцеловать их перед сном, он плакал. Я‐то уверен, им показалось. Плачут ведь одни только трусы и хлюпики, а мой отец – самый храбрый человек в мире.
Теперь, полагаю, вам ясно: время искать сокровище настало. И Освальд так сказал. И Дора согласилась: так тому и быть. И остальные были согласны с Освальдом. Поэтому мы собрали совет. Дора сидела в кресле, с которого мы пятого ноября[1] запускали фейерверк, когда не могли для этого выйти в сад, потому что у нас была корь. Дыру в сиденье так и не заделали, и кресло с тех пор стоит у нас в детской. Нам за него, конечно, тогда ввалили, но, полагаю, мы легко отделались.
– Мы должны что-то сделать, – сказала Элис, – наша казна пуста. – И она потрясла сундучком-копилкой. В нём загремела только одна монетка – фальшивый пенни, который мы сохранили на счастье.
– Легко сказать «что-нибудь сделать», а вот что именно мы должны сделать? – спросил Дикки. Ему всегда и во всём нужна определённость, за что наш отец и прозвал его Определённым Артиклем.
– Давайте поищем в книгах. Уж там-то точно найдётся масса полезных сведений! – Предложение исходило от Ноэля, но мы его мигом заткнули. Ясное дело: он просто хотел поскорее вернуться к своим книгам. Ноэль у нас к тому же ещё и поэт. Чуть позже он даже продал немного своих сочинений, и они были опубликованы. Но об этом потом.
