1. 1. Крыша
А вы встречали когда-нибудь джина? Ловили золотую рыбку? Срывали цветик-семицветик? Хватали жар-птицу за хвост?
Как не назови, а суть одна.
Я встретила его одним зимним морозным днем. Только моя рыбка выглядела, как высокий мужчина в костюме тройке и дорогих кожаных ботинках. Мне бы порадоваться, такой роскошный подарок с неба свалился, но с некоторых пор я отношусь насторожено к любой манне небесной. Да и потом я стояла на крыше трехэтажного жилого дома, так что выражение «с неба свалился» вполне могло быть правдой.
И за что мне такое счастье, не скажете?
Еще минуту назад я разглядывала дворника, что расчищал тротуар от снега. Не могу сказать, чем меня так заинтересовал работник метлы и лопаты, но что-то не давало оторвать взгляда от седой, словно припорошенной снегом головы.
– Не нужно, – услышала я, повернулась и в немом удивлении уставилась на мужчину в черном костюме.
Анька про таких всегда говорила «шикарный» и закатывала глаза, чтобы выразить степень шикарности. Чем сильнее закатывала, тем больший восторг испытывала. Я как-то сказала, что однажды они у нее внутрь закатятся, да так там и останутся. Она юмора не оценила и почему-то обиделась.
В отличие от подруги я закатывать глаза не умела, а потому продолжала разглядывать этот «шикарный подарочек» и старательно гнать мысль, что единственный вход, он же выход на крышу, находился за моей спиной, и пройти мимо незамеченным незнакомец никак не мог, а по сему…
Я бросила вопросительный взгляд на небо. Но оное оставалось все таким же серым.
– Прошу вас, не делайте этого, – снова повторил он. Голос был низкий и глубокий. Аньке бы точно понравился. – Жизнь – это ценность, не разбивайте ее вдребезги.
– Почему? – серьезно спросила я.
Он моргнул и немного растерянно ответил:
– Хотя бы потому, что это больно.
– Аргумент, – согласилась я и снова посмотрела вниз.
Невысокое ограждение, установленное на крыше еще до революции, местами сгнило, а местами просто исчезло в неизвестном направлении, как говаривала бабка Рая, закончило свои дни в пункте приема вторчермеда. А то, что осталось по периметру крыши со стороны походило на заплатки, непонятно кем и для чего поставленные. Уж точно не для безопасности. Но отсутствие ограждения совершенно меня не пугало и не мешало вдоволь любоваться видом.
Дворник закончил расчищать тропинку, ведущую к единственному подъезду, и теперь стоял, облокотившись на лопату и задрав голову вверх. Седой, как прозвали его наши жильцы, без сомнения видел меня. Дворник поднял руку в рабочей рукавице и помахал. Я помахала в ответ. Жильцам не привыкать, что я отираюсь то на крыше, то на чердаке.
– Так вы не собирались прыгать? – правильно истолковал обмен жестами незнакомец.
– Пока вы не появились, нет.
– Хм… Тогда прошу прощения, – тон незнакомца изменился, став очень похожим на тот, с которым разговаривают клерки различных госучреждений, нарочито вежливый, а на самом деле равнодушный, – за это недоразумение. И за то, что поставил нас обоих в неловкую ситуацию. – Я пожала плечами, поставил и поставил, невелика важность, я бывала в ситуациях и пострашнее. – Позвольте в качестве компенсации исполнить любое ваше желание?
Он поправил и так безупречно завязанный галстук и выжидательно посмотрел на меня. Да уж, столь затейливые глюки меня раньше не посещали.
– У вас есть желание?
– Воз и маленькая тележка, – ответила я, чувствуя, как замерзают кончики пальцев, перчатки остались на столике в прихожей. – Даже затрудняюсь с выбором.
– Так не пойдет, – строго сказал мужчина, – я исполняю только самые искренние людские желания, самые заветные. Как определитесь, позовите, – проинструктировал он и даже не поежился от налетевшего порыва ледяного ветра.
А вот я едва не сделала то, от чего предостерегал мужчина, едва не полетела головой вниз. Взмахнула руками, нога поехала по обледеневшему куску листового железа, которым была покрыта крыша. Я грохнулась коленями прямо на водосточный желоб. И по закону подлости именно в том месте, где в ограждении зияла дыра. Далекая земля качнулась перед глазами. Или это качалась я вместе желобом, в который вцепилась так, что свело пальцы. Я выдохнула и медленно отползла обратно. Снег полетел вниз, на только что расчищенную дворникам тропинку. Я подняла голову и замерла в нелепой позе. Незнакомца на крыше не было. Никого не было. Я аккуратно встала, чувствуя, как царапают кожу ладоней льдинки, а ветер треплет волосы. Крыша была полностью засыпана снегом, за исключением того места, где стояла я, и цепочки моих следов, ведущих от чердачного окна к ногам. Единственной цепочки. Других следов не было.
Наверное, это должно было меня напугать. Но такая ерунда давно уже меня не волновала, скорее расстраивала. Еще раз на всякий случай оглядев крышу, я вздохнула и медленно пошла к чердачному окну, через которое вылезала наружу бесчисленное число раз лет с семи. Летом, надо сказать, здесь куда приятнее. И не так холодно. Я с облегчением перелезла через подоконник и спрыгнула на пол чердака. Здесь было намного теплее, а главное не дул ветер. Я подышала на замерзшие ладони, поморщилась от боли в ссадине, хватание за металлический желоб не прошло бесследно, размотала шарф и расстегнула куртку.
Чердак давно превратился в склад вещей, которые и приспособить некуда и выкинуть жалко. Сломанные лыжи, плетеные корзины, детская пластиковая ванночка, велосипед без колес, два пыльных кресла, обивкой которых закусила моль, столик с потрескавшейся столешницей, коробки, покрытые вековой пылью, бабушкин сундук, и злые языки говаривали, что моей.
Я быстро прошла между изогнутым торшером и потертым чемоданом со сломанным замком, потянула на себя скрипучую дверь и стала спускаться по не менее скрипучей лестнице.
Наш дом был старым, почти как бабкин сундук. Я знала, как звучит каждая его ступенька и в каком углу живет, наигрывая свою монотонную колыбельную, сверчок. Я остановилась на площадке третьего этажа и посмотрела на дверь своей квартиры. Цифра шесть на бежевом дерманите совершенно не изменилась за те пятнадцать минут, что меня не было. Но на всякий случай я подергала за ручку. Один раз, второй, третий. Заперто. А как же иначе, если я сама запирала ее. Но лучше проверить.
Я замотала шарф обратно и стала спускаться на второй этаж. Эта лестница в отличие от той, что вела на чердак, была каменной, и звук моих шагов гулко отскакивал от выкрашенных в зеленый цвет стен. Одна ступенька, вторя, третья, четвертая… Я миновала площадку второго этажа и кивком поприветствовала поднимающегося мне навстречу мужчину в костюме. Этот в отличие от чердачного был настоящим. Во-первых, он как всегда не ответил на мое приветствие. Во-вторых, не пообещал исполнить любое мое желание. В-третьих, он был племянником профессора Томилина, которого навещал с регулярностью раз в месяц. В-четвертых…
