Пролог
«Он родился и вырос в маленьком городке Нижегородской области. Никто не знает, как его на самом деле зовут. И мало кто может рассказать, как он выглядит. Говорят, он совсем не красавец. Говорят, его судьбе не позавидуешь – столько всего случилось с ним в свое время. Но многие ему завидуют.
Кто-то называет его Художником, кто-то – Волшебником. И то, и другое правда. Хотя, когда заходит речь о нём, слишком сложно утверждать однозначно, где кончается правда и начинается что-то другое. Истина и ложь, досужие сплетни и легенды, реальность и вымысел – все это слишком переплелось в его судьбе. Многие что-то слышали о нем, но мало кто знает его настоящего.
Он волшебник из доброй, но грустной сказки. Он создает миры и тут же с легкостью забывает их на подоконнике, убежав шлепать босыми ногами по теплым лужам… Он постоянно живет в состоянии творческого экстаза, жизненной упоённости, безграничного безумства. Малые дозы жизни со скромными будничными историями, серыми полутонами и пыльной повседневностью – не для него. Ему подавай чрезмерность, головокружение, страсть, от которой взрываются термометры!
В его мире не живет скука. Ей просто нечего делать среди закатов и рассветов, оглушительных взрывов безумного праздника и завораживающей тишины летней ночи, теплоты в голосе и неподражаемой улыбки, нежно переплетенных пальцев и шепота на ушко, согревающих взглядов и пульсирующего биения сердец…
Все это окружает его в его собственной маленькой вселенной, далекой от мелочей. Вот только попасть туда может не каждый. Дверка в этот мир проходит через его сердце, а оно закрыто на ключ… Уже давно.
Но в его сердце живет надежда. И каждый раз, встречаясь с какой-нибудь новой девушкой, он рисует ее портрет. Рисует долго, никому не показывая, старательно, упоенно и вдохновенно. Иногда что-то меняет, стирает и рисует заново. Иногда сжигает портрет или рвет его в клочья, чтобы все начать с чистого листа. Портрет живет своей жизнью – перерисовывается, стирается, рисуется заново… На холсте отражается его отношение к этой девушке, его мысли о ней, ее образ, его впечатления от общения с ней. Все, что в тот момент творится в его душе, воплощает его кисть.
А потом, когда приходит время расставаться, он дарит этот портрет ей. На память и в знак благодарности за те дни и ночи, которые она провела с ним. И уходит. Ничего больше не объясняя и не говоря. Это как синоним слова «прощай». С того момента он исчезает из ее жизни, и уже бесполезно ему звонить, писать, искать, пытаться еще о чем-то поговорить, как-то объясниться и т.д. Все, что он хотел сказать ей, все, что он о ней думал, заключено теперь в этом портрете.
Больше они не увидятся. Никогда.
Она останется, а он уйдет дальше, подарив ей на прощание частичку своей души – ее же собственный образ в его сердце. Увиденный его глазами, запечатленный его руками, оставленный ей – на прощание.
И будет новая девушка, и новая ночь, и новый мир, который он создаст только для нее. Создаст, чтобы потом оставить. Оставить и уйти, чтобы творить новые миры. И так будет продолжаться до тех пор, пока одна из них не заденет не только его впечатлительную душу, но и когда-то сильно израненное сердце. Просто кто-то однажды сильно потоптался в его солнечном мире, и с тех пор там… Впрочем, это тайна, которую далеко не каждой из нас суждено узнать и понять.
Ведь никто не знает, как его на самом деле зовут. И мало кто может рассказать, как он выглядит, и что творится в его душе. Одни называют его Художником, другие – Волшебником. И то, и другое – правда. Хотя, когда заходит речь о нём, сложно утверждать однозначно, где кончается правда, и начинается что-то другое…»
Из дневника девушки,
случайно попавшемся мне
на просторах интернета.
* * *
Здравствуй, Художник…
Да, это опять я – все та же неугомонная Настасья, которая никак не успокоится и вновь надоедает тебе своими письмами.
Как ты там?
Впрочем, я даже не знаю – где это самое «там» и что там вообще, так что… Глупо, наверное, спрашивать.
А у нас… у нас непонятное что-то с погодой, но, кажется, лето. Или что-то на него похожее.
Я, как всегда, где-то далеко от этого мира, наверное, внутри себя, и с опозданием воспринимаю все то, что происходит снаружи. Но мне не привыкать, ты же знаешь…
Еду в маршрутке. По привычке прячу билеты с совпадением чисел: все надеюсь, что когда-нибудь буду счастливой. Это ведь ты говорил: "Став взрослой, главное – не разучиться мечтать". Помнишь?
Да, я, как дура, опять перебираю прежние воспоминания, словно любящий коллекционер – свои драгоценные марки. Не хмурься, ты ведь все равно никогда этого не узнаешь. Тебя здесь нет. Ты где-то далеко и никто не знает – где. А без тебя стало как-то пусто, холодно и… свободно. Вот теперь я могу говорить о тебе все, что захочу, и не прятать это под замочек. Мечтать и наслаждаться мечтами. Писать тебе письма, которые никогда не будут отправлены. Незачем. Я пишу для себя, хотя и разговариваю с тобой.
А ты только молчишь и смотришь на меня. Хоть бы буркнул в ответ что-нибудь невразумительное, а? Но ты лишь грустно улыбаешься. Да, ты прав. Что говорить? Ничего же не было. Мы так и скажем всем. И так будет лучше. Это всего лишь совместные воспоминания о том, чего не было. Одинаковые у двух людей воспоминания про то, что никогда не происходило. Это всего лишь письма, которые не будут отосланы. И разговор с тем, кого нет. А, может, никогда и не было.
Пробую на вкус эти слова… Немного горькие, но это ничего. С тобой даже боль становится чем-то мучительно-сладким и безумно дорогим, чем-то таким, что так не хочется терять.
Ты никогда меня не услышишь. Никогда не прочтешь эти строчки. Но ведь ты же не виноват, правда? И я не виновата. Виноваты МЫ. Но этих "мы" не было. В том-то вся и штука.
Ведь всегда проще уйти и не оглядываться. И забыть. Даже то, чего не было. И не будет.
Наверное, я пропустила это самое «то, что могло бы быть». И сама не заметила – как и когда…
Действительно, с чего же все началось?
