Валери
Удар энергии врезался в стену прямо в том месте, где секунду назад была моя голова. Кирпичная крошка и куски штукатурки осыпались на пол, поднимая ворох пыли в гостинной. Чихнув, я перекатилась за спинку дивана, потянув за поток, высвобождая его. Ресурсы сегодня еще не использовались, поэтому жизнь послушно скользнула к пальцам, добавляя уверенности. Аккуратно приподняв голову, я выглянула из укрытия. Новый удар устремился прямо на меня. Выставив щит, отразила в многострадальную стену, снова скрываясь за спинкой дивана.
– Бен, мать твою, Ханни! – крик Эли, наполненный болью, сжимал мне сердце. – Если ты немедленно не прекратишь это, клянусь Дарами Всевышнего, как только я вернусь из больницы, мы разведемся!
Очередной стон от участившихся схваток разнесся по комнате. Это же надо было, час назад Эли весело рассказывала о супер-модных пеленках-распашонках, сидя в гостиной Крейна, а сейчас грозилась разродиться прямо на этом диване. Стряхнув с волос застрявшую там пыль, я снова высунула нос из укрытия.
Угроза подействовала. Растерянный Бен откинул от себя Книгу, поднимая вверх руки. Растрепанные волосы падали ему на лицо, частично закрывая обзор. Так, ну в это я верила больше, чем в откинутую Книгу. Осторожно выбравшись из укрытия, я взяла Эли за руку, боковым зрением наблюдая за Ра.
– Лучше бы ты так на мертвое реагировал, Бен, – сказала я, разозлившись из-за разнесенной гостиной.
Призванный, о котором шла речь, усмехнулся, удобнее устраиваясь в местами разорванном кресле.
– Валери Крейн, – серьезный голос подруги, перемешанный со стонами, одернул меня, – еще раз услышу, как ты называешь моего брата мертвым или призванным, я позволю сделать Бену с тобой все то, о чем он так долго мечтает!
Кивнув, я натянула притворную улыбку, крепче сжимая руку Эли. Ее боль, тяжелая и резкая, наполнила сознание. Потянув на себя, сделала глоток. Никому не нужные страдания. Глядя на Эли, я думала, что это подарок небес, не помнить свои роды.
Крейн меня убьет. Оставил на день мать с ребенком, а я разнесла ему дом. Ведь все так хорошо начиналось. Начитавшись всякой педагогической литературы, я пришла во всеоружии. Мой сын, закатив глаза, отчего еще сильнее стал похож на отца, героически выдержал овсяную кашу, зарядку, обливание холодной водой и бег вокруг дома. Но когда на обед я торжественно презентовала суп с подгоревшим луком, его терпение лопнуло. Обвинив меня в том, что он хоть и воин, но еще маленький, Макс объявил голодовку, требуя бабушкин обед. Так вот, все те, кто считает, что мне несладко жилось на войне. Вы когда-нибудь умоляли на коленях шестилетнего ребенка не звонить бабушке? О, он был по-настоящему беспощаден. Снисходительно глядя мне в глаза, быстром движением маленького пальчика сын безапелляционно набрал номер Натали. Глядя, как Макс, медленно выговаривая каждое слово, просил бабушку приехать, пока его окончательно не отравили, я просто мечтала оказаться где-нибудь среди чудовищ. Надо было посыпаться на супе?
Конечно, бабушкин обед ели мы уже оба. Натали было без разницы, сколько и кому лет. Отчитав нас обоих, правда, по очереди, за что огромное спасибо, Осирис отсчитала каждому столько половников, сколько посчитала нужным. Если честно, у меня сложилось впечатление, что у моего сына желудок гораздо вместительнее моего. Я в жизни столько не ела. Рабосы привыкают питаться впроголодь. Но на все мои аргументы, начинающиеся от конструктивных и заканчивающиеся «я-некромант, злой и беспощадный», мне просто подливали суп.
После совершенного надо мной насилия Макс, сыто зевая, отправился спать в свою комнату, а Натали устроила допрос. И почему меня так удивляло, что Эрик стал детективом? Его мать была настоящим детектором лжи. Но на большинство ее вопросов я сама не знала ответа.
– Почему вы не живете вместе? – спрашивала Натали, убирая с плиты вкуснейший, надо отметить, суп.
Вот откуда мне знать? Анна завещала свою квартиру Максу, и Эрик разрешил мне остаться там. Меня никто не звал в дом, не приглашал вернуться и восстановить семью. А говорить недавно воскресшему, что я спустя почти десять лет наконец приняла, что люблю его, было боязно. Все-таки в легенде говорилось о том, что смерть способна разорвать связь. Тем более была Елена. Рядом с этой фигуристой красоткой я тихонечко обтекала в тенечке. Думать о том, что он каждый день проводит с ней, не хотелось. Кажется, что я никогда не сомневалась в себе больше, чем сейчас. Да и без наших соплей дел сейчас была масса. Но Натали была катастрофически не согласна.
– Почему ты не носишь родовое кольцо? – тоном, не дающим и шанс на уход от ответа, спрашивала Натали.
Признаться, что реликвия осталась где-то далеко, в затопленных подземельях, под Исидой, как-то не хотелось. Эта железка передавалась из поколения в поколение Крейнов, пока не попала в руки Рабоса. Ну вот и как после этого не понять, почему благородные нас недолюбливают?
Выдержав двадцать минут наедине с матерью Эрика, под предлогом посещения уборной я срочно вызвала Эли на помощь. Казалось, что теперь-то день должен наладиться. Но куда там. Моя подруга, задавшись целью уладить межвидовой конфликт в виде треугольника, где был Ра, некромант и призванный, притащила с собой и мужа, и брата. Весело щебеча, она носилась от одного к другому, стараясь, чтобы завязался разговор. Мы трое сначала даже не поняли, что схватки были реальными. Настолько казалась Эли серьезной в своих намерениях. Ну а уж когда до меня дошло, на уровне инстинктов я потянула боль из подруги. За что и была тут же атакована взбесившимся Беном.
Очередной крик вырвал меня из размышлений. Эли сжала мою руку так, что захрустели кости.
– Эли, что же ты так орешь, – больше от испуга сказала я, – люди умирая так не орут.
– Ох, Валери, как же ты кричала, – вошедшая Натали присела рядом с нами. – Эли по сравнению с тобой мастер терпимости.
Усмехнувшись, я снова потянула чувства Ра на себя. Ну конечно, рядом со мной небось не сидел некромант, усмиряющий боль. Посмотрев на Осирис, я задала свой молчаливый вопрос. Женщина кивнула.
– Скоро будут, – прошептала Натали, наблюдая за мучениями Ра, – все идет хорошо. Усыпи девочку, минут двадцать отдыха ей не помешают.
– Нет! – закричал Бен. – Нельзя! Она должна быть в сознании.
Приподняв бровь, Натали посмотрела на Ра, презрительно окидывая того взглядом.
– Ты еще женщину рожать поучи, Ханни, – проговорила Осирис, повернувшись к Эли, – поспим чуть-чуть, милая?
Подруга кивнула, вытирая выступивший на лбу пот. Красное от напряжения лицо еще раз скорчилось от боли. Погладив ее по щеке, я улыбнулась, призвав потоки.
