Холли Блэк - Истории фейри. Железные земли

Моим родителям, Рику и Джуди. Спасибо, что не пытались запихнуть мне в горло раскаленную кочергу или иным способом вернуть обратно к фейри.

Holly Black

Ironside

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Ironside © 2007 by Holly Black

© Савельева В., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020

Терновника кусты

По воле фейри в ряд

Растут в садах пустых,

Приковывая взгляд.

Но стоит помечтать,

Что лозы изведешь,

Их острые шипы

В постели ты найдешь.

Вильям Аллингам. «Фейри»

Он оказался в этом месте по ее приказу, его тело покрывали свежие синяки и ссадины, под ногтями была чужая кровь, но Ройбен все равно любил леди Силариэль. Не обращая внимания на голодные взгляды придворных и жуткие задания королевы Никневин, на все унижения, что Ройбену пришлось пережить, и ужасы, о которых он не позволял себе думать, стоя навытяжку за ее троном.

Сосредоточившись, Ройбен мог вспомнить медное пламя волос своей королевы, ее таинственный взгляд и странную улыбку, которую она подарила своему рыцарю в тот день три месяца назад, когда решила его судьбу.

«Быть избранным королевой для этого задания – огромная честь», – вновь напомнил себе Ройбен. Он любил Силариэль настолько, чтобы оставаться верным ей. Ему она доверяла больше, чем другим своим подданным. Лишь его любовь могла вынести все.

«И я действительно все еще люблю ее», – сказал себе Ройбен.

– Ройбен, – позвала королева Неблагого двора.

Она ужинала. Столом ей служила спина лесного хоба, а его длинные зеленые волосы заменяли скатерть. Теперь она оглядывала Ройбена с улыбкой, в которой таилась опасность.

– Да, моя леди, – механически откликнулся Ройбен бесцветным голосом. Он стремился скрыть, насколько сильно презирает ее, не потому, что это могло не понравиться ей. Скорее, думал он, это приведет ее в восторг.

– Стол ужасно шатается. Я боюсь разлить вино.

Зал под холмом был практически пуст; придворные, которые остались развлекаться среди гирлянд, сплетенных из косматых корней, вели себя крайне тихо, не мешая королеве ужинать. Рядом с ней было лишь несколько слуг, мрачных, словно призраки. Камергер многозначительно прокашлялся.

Ройбен молча смотрел на королеву.

– Почини, – приказала она.

Ройбен сделал шаг вперед, не представляя, чего именно она хочет от него. Хоб поднял голову, обратив к нему бледное от страха морщинистое лицо. Ройбен попытался улыбнуться, подбадривая его, но, казалось, это заставило маленького фейри только сильнее задрожать. Ройбен задумался, будет ли хоб стоять тверже, если его связать, и тут же почувствовал, как отвратителен себе за эту мысль.

– Отруби ему ноги, чтобы стали одной длины с руками, – раздался голос.

Ройбен поднял взгляд. Другой рыцарь – с темными волосами, в темном плаще – подходил к трону Никневин. На голове у него тускло поблескивал металлический обруч. Он широко ухмылялся. Ройбен однажды уже видел его. Это был рыцарь, которого королева Никневин отослала в Благой двор в знак мира между двумя дворами. Двойник Ройбена по положению. Впрочем, Ройбен мог предполагать, что служба этого рыцаря была значительно легче его собственной. При виде его сердце Ройбена забилось в отчаянной надежде. Возможно, их обмен подошел к концу? Неужели он наконец-то вернется домой?

– Нефамаэль, – сказала королева, – неужели Силариэль от тебя так быстро устала?

Он фыркнул.

– Она отправила со мной послание, хотя и слишком незначительное. Я скорее поверю, что просто не нравлюсь ей. А вот вам, насколько вижу, сделка пришлась по вкусу.

– Не представляю, как смогу разлучиться со своим новым рыцарем, – согласилась Никневин, и Ройбен учтиво склонил голову. – Ты собираешься сделать то, что предложил Нефамаэль?

Он глубоко вздохнул, стараясь обрести спокойствие, которое давно потерял. Каждый раз, обращаясь к королеве, Ройбен боялся сорваться и высказать все, что он думает о ней.

– Я сомневаюсь в эффективности подобного плана. Позвольте лучше я займу место хоба. Я не пролью ни капли вашего вина, госпожа.

От восторга улыбка Никневин расширилась. Она повернулась к Нефамаэлю:

– Он так мило упрашивает, разве нет?

Нефамаэль кивнул, хотя у него это явно не вызывало такого восторга, как у королевы. Его желтые глаза впервые, казалось, внимательно оценивали Ройбена.

– И совершенно не беспокоится о собственном достоинстве. Полагаю, вы должны находить это чем-то новым.

Она рассмеялась ледяным смехом, который вырывался из ее горла со звуком, будто ломался лед на поверхности глубокого озера. Где-то в большой полутемной пещере заиграла арфа, и Ройбен содрогнулся при мысли, из чего могли быть сделаны ее струны.

– Что ж, будь моим столом, Ройбен. Посмотрим, действительно ли ты не дрогнешь. За каждый твой промах отвечать придется хобу.

Ройбен занял место маленького фейри, едва ли считая унизительным встать на четвереньки, склонить голову и позволить осторожно расставить на своей спине серебряные тарелки и теплые блюда. Он не дрогнул. Он остался неподвижен, даже когда Нефамаэль присел на пол рядом с троном и разместил свой кубок на изгибе его позвоночника. Рука рыцаря легла на ягодицы Ройбена, но он лишь закусил губы, стараясь не вздрогнуть от неожиданности. Резкий запах железа был едва выносимым. Он удивлялся, как только это выдерживала Никневин.

– Благой двор вгоняет в скуку, – сообщил Нефамаэль. – Хотя, не спорю, там довольно мило.

– Неужели там нет ничего, что бы могло развлечь тебя? Я с трудом в это верю.

– Есть кое-что, – Ройбен почувствовал, с какой особой улыбкой произносились эти слова. Ладонь рыцаря скользнула выше и легла ему на поясницу. Ройбен непроизвольно напрягся и услышал, как звякнули кубки, отзываясь на его движение. – Но истинное удовольствие мне доставляет поиск чужих слабостей.

Никневин даже не стала делать выговор Ройбену. Но он сомневался, что это проистекало из желания проявить великодушие.

– Кажется, – проговорила она, – ты говоришь совсем не со мной.

– Я говорю только с вами, госпожа, – сказал Нефамаэль. – Но не о вас. Ваши слабости мне знать не положено.

– Очаровательный, льстивый ответ.

– Но возьмем, к примеру, вашего рыцаря. Ройбена. Я знаю о его слабости.

– Неужели? Полагаю, она вполне очевидна. Любовь к свободным фейри даже сейчас заставила его встать на колени.