Казалось бы, это запутанная история. Мне поставили диагноз шизофрения и долгое время я действительно имела симптомы, подходящие под описание данной болезни. Давайте я расскажу историю одной студентки из СНГ, которая поступила в университет в США и попала в удивительный мир Алисы из страны шизофрении.
Здесь уместна аналогия с Машей и зайцами, пример из детства. Я участвовала в детском утреннике и меня нарядили в костюм зайца. Костюм был колкий и я должна была прочесть две строчки из стихотворения. В детском садике меня называли Машей, потому что родителям было лень заполнять документы, а мне так нравилось имя Мария. В итоге воспитательница разозлилась, что мальчики устроили балаган и не хотели декламировать стихи. И вот настал мой черед выступать, я уже заучила стихотворение наизусть и была готова блистать. Аниматор стал показывать мне руками – прыгай, прыгай, заинька. Я сначала не поняла, но потом стала уверенно прыгать, и даже вжилась в образ. Про стихи было все забыто, так как взрослые хотели поддержать праздничный стиль, заданный маленькими хулиганами, а я все же выделялась своим спокойствием и невозмутимостью.
С тех пор у меня часто случались ситуации, где говорили прыгай, а не работай; прыгай, а не учись; прыгай заинька моя, а не лечись. Я шла на лекции по извилистым дорожкам небольшого парка около моего дома, повернула на угол и упала. Рядом прошелестели колеса машины, из машины вышла миловидная девушка и спросила, могу ли я добраться до дома. Никто не вызвал скорую, все поспешили по своим делам. Видимо ДПТ с моим участием как пешехода, который пытался перейти дорогу на зеленый свет в центре большого американского города не прошло незаметно. Что-то медленно тикало в голове и голоса то приходили, то затихали. Была осень, лежать на тротуаре было холодно, я не стала противиться судьбе и пошла домой.
Принцип японского сада говорит – наслаждайся красотой, но с ответственностью. Люди наслаждались моей красотой непринужденно и безответственно. До сих пор я не знаю, что произошло с тем мокрым комком, который из меня достали. Потом в более зрелом возрасте появились отношения с парнем, который меня привлекал своей загадочностью и мрачным отношением к жизни. Его любимый трек Fallen до сих пор звучит у меня в голове. Слова были написаны как для меня. Я так счастлива быть с тобой и держать твою руку, пока ты срываешься на скандал.
У медицины есть одно качество – это маркетинг, и что касается психиатрических заболеваний, то именно здесь у врачей больше власти. Цены на нейролептики, те самые препараты, которые чинят винтики и гайки в мозгу, могут стоит сотнями-тысячами у.е. И откуда, спросите, у студента такие деньги? Из медицинских страховок, которые сами стоят не меньше лекарств и в нужный момент могут не сработать так, как задумано. Люди кидаются в меня тапочками, что я отрицаю главные заповеди медицины, но для меня это пару жалких бумаг, где говориться с оговорками, что я почти здорова; стою секретно на учете; не имею оснований для госпитализации в какой-нибудь НИИ головы и сосудов дабы все-таки проверить что же там тикает.
Не смотря на жизненные трудности я человек позитивный. Я твердо решила продолжить заниматься наукой, ведь я поступала в США ради науки. Но увы получила от ворот поворот именно со страховками и медицинской помощью. На лекциях по физиологии я была ближе к медицине, чем когда тихо рыдала дома после него и его очередного наслаждения райским садом.
Я не обвиняю американских властей в бездействии, я просто хочу найти смысл в происходящем. На первой лекции толстая американка похвасталась, что его семья работает в ювелирном бизнесе. Через 20 минут она предложила научный проект по переработке ртути из водоемов в газообразную форму для очищения экологии. То, что любой человек со знаниями химии знает, что пары ртути опасны – это первое, что пришло ко мне в голову, но звонкие голоса других американцев, поддерживающие ювелирную королеву, затмили голос разума.
Не в первый раз мне не хватало кредитоспособности человека, которого слушают. То я была из бедной семьи, то опыта не хватало, а в конце концов оказалось, что я недостаточно сильно болею, чтобы рассчитывать на сочувствие врачей. Будучи ребенком и подростком, я сменила 5 школ, поступила в США на бакалавриат, вернулась домой, поступила на целевую магистратуру, которая состояла из 50 академических кредитов, вместо 30 положенных. Я знаю про образование все, и еще не мало про полимеразную цепную реакцию, генетические особенности развития человека и про другие биотехнологические темы. Я до сих пор не знаю, что именно вызывает панические атаки, и почему мне иногда очень грустно и я не справляюсь со своим настроением.
Популярная литература по данной теме говорит, что частые смены обстановки, переезды, развод родителей – это триггер-факторы таких состояний и купируется это все лекарствами, психотерапией, психологической поддержкой. Да, все это было в моей жизни: и триггер-факторы, и кустарное лечение. Но, по сути, я осталась собой, что скорее хорошие новости, чем плохие и ощущение подмены понятий осталось. Также как и в детстве, говорили одно, а делать приходилось другое. Остатки разума говорят мне, это был он. Он. Именно его роль была критической, он планировал каждое твое падение, везде был он и его ревность.
Он – это врач психиатр, который оковал меня своей паутиной и вскрыл мои таланты по максимуму. 2 детей, которых я никогда не видела, могут только это подтвердить. Он высокий, кудрявые волосы, у него есть жена и дети. Это человек, который сделал себя сам из пепла, который любит сжигать мосты и жить безответственно. Я лежала в приемном покое отделения скорой помощи одной из больниц США, и он звонил врачам: «Не нужно оказывать ей помощь, у нее галлюцинации, ей нужен психиатр».
Каждый раз, когда голова раскалывалась от мигреней, я обращалась в приемный покой в надежде облегчить боль и получить базовую консультацию невролога. Время идет, а я до сих пор не могу себя заставить, даже дома, это сделать. Каждый раз меня выписывали без диагноза, без лечения и выставляли счет не менее 1000-1500 у.е. На пятый раз у меня кончилось терпение ждать в бесконечной очереди, и я ушла из больницы с пластиковым браслетом на руке, так и не дождавшись врача. С тех пор я стала искать способы борьбы с болью самостоятельно, без врачей. На сегодняшний день, мне больше всего помогает йога, чай с имбирем, ходьба и здоровый сон. В тот момент, когда мигрени приходили каждые несколько дней, был 2014 год, я была на пике обучения наукам биологии и стресс был неимоверный.
