БЛАГОДАРЮ
Мужа за поддержку и веру, а главное, за то, что сидел с детьми, пока я писала книгу в соседней пиццерии
Моего редактора Александру Толубееву – за чуткое отношение к тексту и за «с читателем нужно быть честной до конца!»
Художницу Ольгу Меркулову – за нежную обложку
Мою подругу Аню, которая неизменно спрашивала: «Как твоя книга?»
Дизайнера Диану Балашову, которая заставила снять рукопись со шкафа, прислать ей главу, и с этого момента всё завертелось
Посвящается моему сыну Никите
и всем детям разводов…
Развод как точка роста
Развод оставил меня на моем личном осколке айсберга посреди огромного океана людей и событий. Он испепелил всё, что успело вырасти и построиться на моей планете. Все старые схемы не работали. Я оказалась как в конце боевика, – в пустыне дым рассеивается, и я иду в разорванной одежде, в ссадинах, царапинах, с автоматом наперевес. Я вышла из битвы живой, но вокруг меня руины и пустота. Но именно эта пустота стала новым фундаментом. Она заставила меня повернуться к самой себе, познакомиться с собой, приблизиться к себе. То, что было катастрофой, стало источником энергии. Только ее нужно было правильно использовать.
В ходе развода я осталась без денег, без дома, без близкого (а близкого ли?) человека, с маленьким сыном и очень невнятными перспективами. Всю жизнь нужно было отстраивать заново, рассчитывая не на чудо, а на себя. И я не подвела (смех с привкусом горечи). Стоило немалых усилий обрести новый дом и вожделенную работу – я стала вести передачу на федеральном канале.
Моим близким казалось, что я героиня какого-то фильма о трудной женской судьбе с хэппи-эндом. Одна из моих коллег до сих пор пишет, что я её личная «Москва слезам не верит».
Через год после развода действительно всё устаканилось, картина выходила ну очень благополучная: и работа мечты, и чудесный коллектив, и своя квартира (хоть и в ипотеку). С экрана я улыбалась, изо всех сил поддерживала «фасад», но внутри это была девочка, сидящая в яме. Она закрывала лицо руками от бессилия и даже не мечтала выбраться из темноты. Внешний «счастливый финал» стал началом нового тяжелейшего этапа. Этот этап назывался «пережить развод».
Почему я решила написать эту книгу?
Не так давно я начала осваивать новую профессию. Пошла учиться на психолога. Знаю-знаю, многим эти специалисты кажутся шарлатанами, вымогателями денег. Тем не менее я решила сама во всем разобраться, изучить вопрос изнутри, так сказать, и выбрала институт. Для всех студентов из нашей группы это второе образование. У каждого свой жизненный опыт, у многих семья, дети.
Кроме лекций каждую неделю мы собираемся, садимся в круг и учимся психотерапии на практике. Начинали с самого простого: пробовали внимательно слушать, безоценочно реагировать, максимально точно называть свои чувства. (Надо ли говорить, что простыми эти вещи кажутся только на первый взгляд.) Потом пошла работа сложнее. Начались тренировочные приемы. Два человека садились в центр круга. Один был в роли клиента, другой – психолога. Первый рассказывал о своей проблеме, с чем пришел, второй – консультировал.
Поначалу все «клиенты» старались выбирать с виду пустяковые темы, чтобы не устраивать «душевный стриптиз». Но беседа всегда очень быстро переходила на уровень глубже. У каждого из нас. Как выяснилось, мы все так устроены – о чем бы ни говорили, всегда выйдем на что-то очень важное и болезненное для нас. Дай только время и пространство. Даже если разговор начинается с того, кто что ел на завтрак.
Однажды в роли клиента на приеме была Рита. Очень эффектная, тонкая и звонкая, высокая, с волосами до плеч и громким заливистым смехом. Рита всегда выглядела так, будто ее только что снимали в рубрике «стритстайл» для модного издания. От нее пахло Шанель и благополучием, а очки в стиле Джона Леннона, которые так странно на многих смотрятся, ей, напротив, придавали шарма: оторвать взгляд от нее было невозможно. Рита всегда общалась очень смело, раскованно, без тени смущения, шутила от души. Тем сильнее был шок, когда я узнала, что она растила сына одна.
И вот на учебном приеме она рассказывала, как сбегала от мужа с маленьким ребенком, как приняла решение судиться, чтобы лишить отца своего мальчика родительских прав. Слова падали на пол, как тяжелые металлические шарики. На лице не было и следа от веселой Риты – глаза, губы как будто стянуло изнутри какими-то металлическими проволоками. В какой-то момент разговора голос Риты начал дрожать. Сквозь страх прорывались злость, обида, гнев, но… Рита об этих чувствах не говорила. Они были здорово запрятаны у нее внутри. Зато она поделилась тем, как тревожится за сына, который бьется головой о стены, на которого жалуются воспитатели в детском саду. Что с этим делать, было непонятно.
В роли психотерапевта сидел Антон. Его возраст я никак не могла определить, казалось, ему слегка за 40. Работал он тренером, готовил подростков к соревнованиям. Мне же всегда напоминал лесника, который в первую очередь добрый, а потом уже всё остальное. Как я думала, Антону органичнее всего жить где-нибудь рядом с соснами, рекой, ловить рыбу, топить печь дровами и помогать проходящим путникам добрым советом.
Мы знали, что Антон тоже пережил развод, у него была уже взрослая дочь. И с ней, и с бывшей женой, по его словам, отношения складывались хорошо. Они ездили в гости друг к другу, хотя уже давно жили в разных странах. И всё же, когда Антон говорил о разводе… где-то в его голосе звучало эхо боли. Ох, даже на тренировочных сессиях психолог и клиент неслучайно выбирают друг друга.
Пока идет сеанс, видно, как Антону тяжело. Ему нужно «отразить чувства». Это такая техника. Например, клиент в агонии о чем-то рассказывает, а психолог пытается точно почувствовать эмоцию и назвать ее вслух: «Мне кажется, вы сейчас очень злитесь». Это может развернуть весь разговор в новое русло. Как правило, клиенту становится легче, он как будто разделяет чувства с психологом, словно перестает в одиночку тащить рюкзак с кирпичами. Психолог помогает их вытащить и облегчить ношу. А если чувства не назвать, клиент так и будет «тащить кирпичи» сам.
Рита невероятно злится на бывшего мужа. Эта злость не проговаривается, но она висит в воздухе грозовой тучей. Ощущение, что молния вот-вот ударит в психолога, сидящего напротив – нашего Антона. Но он об этом… молчит. Антон говорит что-то о важности отца в жизни ребенка и даже как-то пытается переубедить Риту, а ее злость, наоборот, становится всё сильнее. Игнорировать гром и надвигающуюся грозу невозможно, но и начать говорить о ней очень страшно… Еще не время… Еще не время…
