Моей любимой маме посвящается
…
Крошка сын
К отцу пришел,
И спросила кроха:
– Что такое
хорошо
И что такое плохо?
В. Маяковский
В июльский теплый день
Вскрикнул ребенок,
Родившийся на свет;
И тысячи и сотни тысяч лет,
Среди земных смертельных бед,
Для человека больше чуда нет,
Чем этот крик из вороха пеленок…
И плачем так младенец раскрывает
Новорожденных легких мех,
И музыкою сердце наполняет
Струны сосудов детских всех…
И легкое дыхание младенца,
Его бессмертная душа,
Что в тело смертное вошла
И музыку в нем жизни породила –
Границу меж мирами
В этот миг открыла:
Меж миром тем –
Откуда она пришла
И миром этим,
Где рожденье в муках
Она нашла…
И чистая душа младенца,
Как ветерок июльский,
Запах трав несущий –
Из поля бескрайнего,
Цветом медовым цветущего –
Из Царства Божиего прилетела,
А там – бессмертным цветом
Цветут душа и тело…
И из людей, из смертных нас,
Ведь каждый пережил
Хоть в жизни раз
Багровый заката солнца час,
И там, где поле и дальний лес,
И синей речки негромкий плес –
Вся суета людская
Теряет вес,
И в предзакатной,
Вдруг наступившей,
Космической тиши
Уходит боль от неисполненных желаний
Из человеческой души,
И это мимолетное мгновенье,
Как вспышка, иль как просветленье
Тебе дарует ощущенье
Свободы, умиротворенья,
С телом природы единенья,
Чувство бессмертья, вечности…
А в вечности – во Царствии Небесном
Сам Бог Отец,
Сидящий на Престоле,
Цветенье звезд
На поле космоса создавший –
По своей воле,
Живого всего Творец –
Сияет так, что солнца
Не нужно боле
Для сотворенных им сердец…
И Господа сияние слепящее
Есть пламя Его любви,
Из Его Сердца исходящее;
И пламени всесильные лучи,
Как потаенные ключи,
Не-бытия врата открыли,
И высоту и ширь и глубь
Царства любви,
Словно шатер, они раскрыли;
И во шатре, как свечи, -
Звезды они зажгли,
И ангелов там сотворили,
И, жизнь вдыхая, в их сердца вошли,
И им глаза, чтоб Бога видеть, отворили;
И дети Божии,
Во царском живущие шатре,
Отца любовию
И голод
Свой насыщают,
И жажду также утоляют,
А то, что Божие созданье
И пьет и ест –
То облик его лепит –
То оно и есть…
И пища та – любовь
«И милосердствует,
И долготерпит,
Не превозносится,
И зла не мыслит,
Не раздражается
И не бесчинствует,
Неправду же –
Не примет никогда,
А истине –
Рада всегда,
И покрывает все,
И всему верит,
Всего надеется,
И переносит все,
И не завидует…»
И зависть к своему Отцу
Вдруг испытало Божие Творенье –
Господний херувим по имени денница –
Певучий, светоносный,
Как огненная птица,
И он печатью совершенства был,
И полнотою мудрости,
И красоты венцом –
С самым прекрасным, лучезарным
Среди всех ангелов лицом…
И Божия Любовь его таким создала,
Когда его творила и питала,
И был Отцом денница вознесен
На Божию святую гору,
Чтобы, между камней огнистых,
Мог херувим в любую пору
К престолу Господа ходить
И там любовь
Из сердца прямо
Отца распахнутого пить!
И совершенен был
В путях своих денница –
Со дня творенья своего,
Как совершенен Бог,
дарующий свободу
Поступкам всем его…
И Бог дарует полную свободу
Всему им сотворенному
Ангельскому роду,
И серафимы шестикрылые –
За жизнь им вечную дарованную
И за судьбу им уготованную:
Счастьем, как воздухом, дышать,
И поступать – как им решать –
К престолу Господа взлетели,
И вспыхнули, зажглись, воспламенели
Сыновей благодарною любовью,
И сердце своего Отца согрели
Они – своей кипящей кровью…
И ангелов семейство благодатное,
По имени Престолы,
Свои к Отцу все чувства благодарные
В служении решило проявить
И, выказав сыновию поддержку,
Непостижимо Бога на себе носить,
И мудрый херувимов род, -
Отца всех лучше знающий народ, -
Все о любви, его создавшей, знанье,
Всю глубину сыновьего познанья
Всем ангелам решил поведать,
Чтоб Бога понимания восторг
Они смогли изведать…
И херувим денница
Взлетел с Божьей горы,
Как утренняя птица,
Которая зарю на небеса ведет,
И предвещает пеньем,
Что солнышко сейчас взойдет…
И ангельские племена,
Которые
Такие
Носят имена:
Господства, Силы, Власти,
Начала, Архангелы и Ангелы,
Те, кто живут под Божией Горой
И трудятся во Славу Божью,
Словно пчелиный рой, -
Денницы восхищались появленьем
И красота его, и знание, и речи
Были для них всех Божьим откровеньем;
И прославляли племена денницу,
Как посланную Богом птицу,
Как утренней звезды
Божье сиянье,
Иль как лучей зари
Господне излиянье…
И наслаждаться стал денница –
Тем, как сияли, в восхищении
Его при каждом появлении
Все ангельские лица!
И возгордился сильно херувим –
Все от того, что братья
Так преклонялись перед ним;
«Но пред лицом Господним
Не может быть
Ни гордости,
Ни самовозвеличивания,
Которые суть грех
И всякого греха источник» –
И херувим денница,
Будто полуночник,
Среди тяжелых бродил камней
И в душу заглянуть свою пытался,
Чтоб разглядеть там что-то в ней;
И увидал денница свое «Я»,
Которое, будто змея,
Любовь свою
Ко Господу душило,
И возлюбить только себя
Больное «Я»
Решило…
И возжелало «Я» денницы
Мир заполнять собой
Без всяческой границы!
Но заполняет мир
Уж Божия любовь,
Та, кто есть
Плоть его и кровь;
И возжелал тогда денница
Мир свой создать –
За Божией границей…
И мудростью и силой
Был денница
Подобен своему Творцу,
И акт он совершить решил творенья –
Во подражанье Господу Отцу,
Но…
«Если говорю я языками
И человеческими и ангельскими,
А не имею я любви –
Я медь звенящая,
И если
Я дар пророчества имею,
И тайны знаю все,
И всякое познание имею,
И веру всю –
Так что и горы
Могу переставлять
А вот любви я не имею –
То я ничто
И ничего
Создать
Я не сумею…».
И импотенту как, деннице
Или как евнуху, скопцу
Сердце сжигала зависть
Ко Господу
Всего Творцу –
И зависть,
Вслед за гордыней,
Стала вторым
Смертным грехом
Отныне!
И как бессилие свое
Денница увидел –
Так и Господа и мир
Он возненавидел;
И гнев стал третьим
Смертным грехом –
Проросшим в сердце денницы
Могильным мхом;
И вновь спустился он
Ко ангельскому роду,
Который под Горой Божьей живет,
И все его встречали,
Как живую воду,
Что во своем потоке
Истину несет…
Но в истине денница и не устоял
Ибо с вершины он
Божей горы
В свои
Фекалии упал –
А в них
Ни капли
Нету истины…
И ангелам когда
Он ложь стал говорить,
То говорил свое,
Ибо он был
И первый лжец,
И лжи неслыханной отец,
И извращений всех венец –
Насилующий истину
Скопец…
И всю вселенную
Он обольщал,
И Божье слово
Он извращал,
И говорил:
«Взойду на небо
И выше звезд Господних
Престол мой вознесу
И на горе,
В сонме Богов,
Я сяду – на севера краю,
И на высоты облачные
Я взойду
И буду там
Подобен я Всевышнему!»
И ангелы от слов таких застыли,
Ибо неведомы им были
Ни зависть, ни гордыня, гнев,
Те, что через денницы зев
Призыв к восстанию родили,
И ангелы в растерянности взоры
Свои все к Богу обратили,
И ожидали они, что Бог
Как-то лжеца накажет,
Чтоб бунтовать тот уж не смог…
Но Бог Отец в своей непостижимой
Любви к созданиям своим
Свободу выбора любого
Всегда дарует им;
И Бог Господь, еще до дней творенья,
Любовью переполнен был,
И возжелал Он
