Чистое, яркое, голубое небо. Тонкие ветви деревьев выглядят, как трещинки на небосводе. Асфальт, покрытый чуть притоптанным слоем снега. Сухой и чистый, чуть морозный воздух. Берег замерзшего пруда. Мужчина, одетый в темно-серое драповое приталенное полупальто, напоминавшее военную форму, сидел, откинувшись на спинку деревянной лавочки. Его глаза были закрыты, а слегка беспокойное дыхание вырывалось слабыми струйками пара. Он был невысокого роста, худощав, но очень жилист. Его ноги, обутые в летние армейские бутсы, казалось, совершенно не чувствовали холода, а возле правой руки, на лавке, покоилась черная полированная трость с никелированной рукояткой в виде шара. Александр был полностью погружен в свои мысли и лишь где-то на краю сознания улавливал шаги редких прохожих, которые шаркали по обледенелому асфальту где-то вдалеке. Эта идиллия продолжалась бы целую вечность, но близкий звук притормозившего автомобиля вынудил его открыть глаза и обратить внимание на источник шума. Метрах в сорока, за небольшой декоративной оградой парка, притормозил вызывающего вида кроваво-красный BMW X5. Практически сразу с переднего сиденья выскочил крепкий мужичок в опрятной, но несколько старомодной одежде и прислужливо открыл заднюю дверь. Чуть склонившись в легком поклоне. Из двери вышел пышущий жизнью человек совершенно лоснящегося вида, в черном приталенном расстегнутом полупальто из драпа, брюках в тон верху, но в еле заметную вертикальную полоску и изящных замшевых ботинках. На его шею был накинут белый шарф, а на руках матерчатые перчатки в тон шарфу. Головной убор отсутствовал, а потому была видна густая копна черных как смоль волос, чуть волнуемая легким ветерком. Черты лица этого человека были настолько неуловимы, что не получилось бы при всем желании не только их описать, но даже и просто сфокусировать на них свое внимание. Медленной и расслабленной походкой этот мужчина подошел к Александру, встал напротив и, чуть кивнув, обратился:
– Доброго дня. Не позволите присесть с вами?
– Пожалуйста, – Александр слегка поежился и поправил воротник пальто, а незнакомец сел рядом, откинувшись на спинку лавки, и продолжил:
– Знаете, Саша, а ведь я к вам по делу. Не удивляйтесь. Да, я знаю, как вас зовут. Мало того, знаю о вас все, включая ваши сокровенные мечты и желания.
– Кто вы?
– Мое имя вам ничего не скажет, если вы о нем. – Александр повернулся и спокойным, холодным и внимательным взглядом посмотрел на незнакомца в упор, пытаясь встретиться с ним глазами. Первая мысль после таких слов завертелась вокруг того маленького бизнеса, что давал ему относительно безбедно жить.
– Что вам от меня нужно?
– Люблю такой подход. – Незнакомец улыбнулся. Нет, Александр этого не видел, он почувствовал. – Сразу к делу. Я хочу вам предложить поучаствовать в одной небольшой авантюре.
– Я ни в чем не хочу участвовать, тем более в авантюрах, – сказал как можно более жестким и безапелляционным тоном Саша.
– Не делайте поспешных выводов. Мое предложение из тех, от которых не отказываются. Ой, ну не делайте вы такое лицо. Оно интересно прежде всего вам самому.
– Да неужели? – Саша скривился.
– Безусловно. Я же говорю, что знаю о вас все, а значит, понимаю, что вам нужно.
– Все? Что-то сомнительно.
– Александр Петрович, вы родились 1 апреля 1974 года. Ваши родители Петр Алексеевич и Мария Ивановна погибли в 1977 году в автокатастрофе, после чего вас определили в детский дом для детей, потерявших родителей. Вы были драчуном и непоседой от природы, а потому постоянно оказывались зачинщиком в разнообразных потасовках и проделках сверстников. В возрасте 14 лет стали практически неформальным лидером детского дома.
– Продолжайте, я вас внимательно слушаю. – Александр слегка улыбнулся, мысленно прокручивая способы получения личного дела из архива детского дома и то, каким из них воспользовался незнакомец.
– В школьной учебе вы не имели особенного прилежания, так как вам было откровенно скучно изучать совершенно бесполезные, на ваш взгляд, предметы. Но очень любили читать популярные журналы о науке и технике вроде «Юного техника» и «Техника – молодежи», где предпочитали обзорные статьи о науке и технике, а также экскурсы в историю развития техники, такие как, например, «Морская коллекция». Все подобные журналы, что имелись в вашем детском доме, вы затерли буквально до дыр. В возрасте тринадцати лет увлеклись было радиотехникой, но, не имея системных и глубоких знаний, а также способа их получения, быстро остыли, ограничившись несколькими примитивными поделками. Ну и прочим баловством вроде импровизированного шокера из обычного конденсатора. Увы, возможностей для самореализации в этой сфере детский дом вам не давал, то есть не было ни измерительных приборов, ни инструментов, ни элементарной базы. В итоге: к концу десятого класса у вас получилось в полной мере «общее образование» – вы знали много обо всем, но только по вершкам, то есть основные тенденции и ключевые детали. Помимо прочего, с десяти лет вы активно занимались спортом – бег, лыжи и тяжелая атлетика, в простонародье называемая «качалкой», которые позволили вам укрепить свое тело и здоровье, а также развить недюжинную физическую силу и выносливость. Из-за чего после окончания школы вас призвали в воздушно-десантные войска весенним призывом 1992 года. – Незнакомец вновь сделал паузу и вопросительно посмотрел на Александра.
– Я вас слушаю с большим увлечением, обожаю, когда кто-то вещает обо мне.
– В армии вас через полгода определили на шестимесячные сержантские курсы, после окончания которых вы вернулись в часть уже в звании младшего сержанта на должность командира отделения. Спустя полгода вас повысили до сержанта и назначили заместителем командира взвода. В сентябре 1993 года, будучи уже старшим сержантом, вы остались на сверхсрочную службу и были направлены на десятимесячные курсы прапорщиков, которые вы блестяще завершили в июле 1994-го, вернувшись в часть в качестве уже командира взвода. В апреле 1995-го, по личному рапорту, вас переводят в Чечню. – Незнакомец запнулся, смотря куда-то вдаль и чуть кивая головой, но вскоре продолжил: – На войне вы буквально с первых дней оказываетесь в жарких местах, где получаете свой первый орден Мужества. В августе того же года, во время контрудара на захваченный Аргун выносите раненого бойца под огнем противника, чем спасаете ему жизнь, получаете медаль «За отвагу». Потом был тяжелый бой за Гудермес, где ваша рота из-за неудачного стечения обстоятельств оказывается один на один со значительно превосходящими силами противника. И когда на пятой минуте боя выбивают всех старших по званию, вы берете командование ротой на себя и быстро организуете эффективную оборону, которая смогла продержаться несколько часов до подхода бронетехники и подкрепления. За тот бой вас наградили вторым орденом Мужества и повысили до старшего прапорщика. Ваша военная удача кончилась в марте 1996 года, когда в ходе одной из контратак, ведя свой взвод, подорвались на мине и потеряли обе ступни, в связи с чем вас демобилизовали с протезами и инвалидностью 2-й группы. – Лицо Александра стало серым и грустным, он смотрел прямо перед собой, ибо нахлынувшие воспоминания делали ему больно. – В Москве вас ждала небольшая однокомнатная квартира у станции метро «Проспект Вернадского», доставшаяся вам по наследству от родителей, и весьма скромная пенсия инвалида. Именно там, за бутылкой водки, вы решили не сдаваться и возвращаться в строй, заодно и бросили пить. Своего рода протест против всего мира из класса «Не дождетесь!». Уже в сентябре 1996 года вы смогли устроиться в Государственную публичную историческую библиотеку на должность библиотекаря. Само собой, у вас не было никакого профильного образования, но там из-за крохотных зарплат остро не хватало сотрудников и на эту мелочь закрыли глаза. Но вам этого было мало, а потому с декабря того же года активно готовитесь к поступлению в вуз.
