Из раннего детства
У меня мама – военный. Ну, не совсем настоящий военный. А как будто, понарошку. Она в военной части работает. Там только моряки и офицеры – настоящие военные. В форме. А женщины все – они на электронно-вычислительных машинах работают. И формы у них нет военной. Жалко. Мне форма военная очень-очень нравится. Синие кители, пуговицы блестящие. Кокарды золотые на фуражках. Кортики в таких специальных красивых сумочках. Кортики – это ножики большие. Рукоятки у них широкие, с позолотой. Да, жалко, что женщинам там форму не дают. И кортики не дают тоже….
Там вообще все смешно очень : моряки есть в этой в военной части, а моря-то и нет. Ага, нету моря совсем! Это же почти Москва. Тут никаких морей не бывает. Речки только разные. И у мамы в военной части – речка маленькая. Но все моряки думают почему-то, что это море. Такие забавные! Они, наверное, и моря-то настоящего никогда не видели. Как же можно море с речкой спутать! А они там все путают….И Праздник Нептуна там всегда устраивают. Глупые такие! Снимают тельняшки, раскрашивают себя красками, короны надевают и в речку прыгают….Как дети прямо маленькие! Я вот даже в школу еще не хожу, а чтобы вот так – ну ни за что бы не вымазалась бы краской! Стыдно ведь… Все сидят зрители, на этих раскрашенных моряков смотрят и удивляются. Ну, женщины-то многие, конечно, даже радуются почему-то. Почему, интересно, они радуются?
Я люблю, когда мама с работы пешком идет. Через Пучковский лес. Она тогда земляники много приносит. Прямо на веточках. Там в лесу очень много земляники. И крупная такая вся! И мама радостная. А меня уже бабушка из детского садика забрала. И я маму дома жду. И землянику тоже.
Меня мама только отводит в садик. А забирают бабушка и тётки мои. Тетя Валя и тётя Рая. Потому что мама на работе, а потом едет в Москву учиться. Ей в институте интересней учиться, чем со мной возиться. А тётки все дома. И им со мной интересней. Они у меня все хорошие. Только вот тётя Валя иногда колготы мне узлом связывает.
Мы раньше вообще с бабушкой и дедушкой жили. На поселке. Там хорошо. Мышей нет. Вот в деревне есть мыши. Спишь когда в терраске, слышно, как они над ухом бегают. За стенкой. Страшно. Не люблю в деревне в терраске спать. А на поселке люблю. Дом у дедушки большой, финский. Красивый очень. И яблони в саду растут. А бабушка у меня добрая, ягоды из клубничного компота разрешает кушать. Собака там есть – Тобик. Он на лисичку толстую похож. Рыжий весь, а лапки коротенькие. Хороший. За просто так не брешет. Так дедушка мой говорит. Не лает громко, то есть. Еще там тарантас у меня деревянный. Меня дедушка по саду катает. Там маленькие колёса к деревяшке привинчены. И такие гнутые перекладинки. Это ходунки мои были раньше. Когда я ходить еще не умела.
Только однажды я в тарантасе сильно застряла. Когда уже подросла немножко. Ох, я и испугалась! Ни руки, ни ноги вытащить наружу не могла. Я тогда громко очень кричала. От страха. Даже соседи заволновались, что это с ребенком случилось. А всего-то я просто выросла! И потом мы в квартиру переехали, в городок, на Пионерскую. Мама работала, и ей квартиру от института дали. За то, что она там работает.
Квартира удобная, на первом этаже. Не надо по лестнице подниматься, как другим. В кухне там подвал большой. До нас в этой квартире фотограф какой-то жил. И он фотографии в подвале проявлял. Ну, делал фотографии. Из фотоаппарата на бумагу. Это интересно очень и здорово! Мой папа тоже фотографии делает. Такие лоточки у него красивые есть, прозрачные. Оранжевый и красный. Там вода налита. И пинцетики металлические, блестящие. И баночки круглые разные, где опасные химикаты. Проявитель и закрепитель называются. И мне трогать нельзя. И еще там большой такой фотоувеличитель стоит. Кувшин длинный. Как в магазине «Соки-воды», где сок продается. Только немножко другой. Из железа и серебристый весь.
Свет в ванной нельзя включать, когда мы с папой фотографии делаем. Иначе вся пленка засветится. И не получится ничего. Я люблю смотреть, как папа пустые листочки в воду кладет, и на них вдруг картинки появляются. Вот Тобик, вот я с бабушкой, вот мама. Потом эти картинки надо на большой прозрачный лист из плексигласа наклеивать. И скалкой специальной резиновой по ним катать. Чтобы вода ушла. И фотографии быстрее бы высыхали. А потом их собрать все надо, и под тяжелый пресс положить. Чтобы выпрямить. Фотографии же, когда высыхают, сгибаются очень сильно. Мне интересно фотографии делать. Жалко, что спать пора идти. Завтра в садик.
У нашей группы веранда прямо на дорогу выходит, на улицу Юбилейная. Наш садик новый, красивый такой весь. Здесь у всех детей мамы и папы в институте работают, где моя мама. Сначала, конечно, я в ясли старые ходила. Одноэтажные совсем. И яблони вокруг насажены. И запах молочной каши всегда стоит. Только вот эти ясли я не помню. Я маленькая была. Всего один годик. Мама говорит, что я ревела всегда и капризничала. И почему? У нас же и воспитатели там были хорошие, Таисия Александровна и Анна Ивановна. И нянечки все были добрые. Нина Ивановна, например….Они потом с нами и в старый садик перешли, который прямо рядом с яслями был….Но, конечно, новый наш садик, на Юбилейной, намного лучше!
Хотя однажды зимой у меня здесь санки мои украли. Санки новые совсем были. Со спинкой. А оставили нам старые какие-то, без спинки. Жалко очень. Ну, зимой вообще как-то не весело. Холодно потому что. И валенки иногда в сугробах остаются. Когда на горках снежных играешь. Дворники потому что эти горки около подъезда всегда наваливают. И интересно очень по ним высоко забираться. А валенки на вырост, и застревают всегда в снегу глубоко. И тогда босиком домой идти приходится. Мама потом ругает сильно. А папа валенки идет искать. Но зимой мне нравится на посёлок к бабушке и дедушке ездить. По выходным. На санках. Дедушка всегда горку в саду заливает. И я в большом белом тазу скатываюсь далеко-далеко, аж до Тобиковой будки. Тобик меня обнюхивает и хвостом виляет. Обратно домой папа мешок картошки везет и банки с огурцами солёными и капустой. На моих санках. А я тоже хочу на санках ехать. Ведь в горку же. И идти в валенках и шубе очень неудобно. Взрослым-то хорошо. Они вон, оденутся себе, как хотят. Пальто какое-нибудь, сапоги…И идут в горочку легко. А тут тебе и валенки с галошами, и три кофты, и шуба еще эта каракулевая на вырост в ногах путается. Платок из-под толстой шапки на глаза лезет. Никакого удобства! Мой папа добрый. Он меня на санки всегда сажает, если я очень долго ною. На санках здорово. Мешок с картошкой неудобный, конечно. Но зато я банки все придерживаю. Чтобы не упали вдруг с санок. А мама моя – вот барыня какая – ничего не везет. Просто так себе идет, гуляет. Даже папе не поможет никогда.
