1. Глава 1. За день до сегодня (вместо предисловия)
На самом деле, я догадываюсь, почему меня преследует стайка Троекуровых с наперсниками, возомнившая себя хищниками.
Но начнём сначала, около недели назад свора парней схватила меня на углу и пыталась отметелить. Я сопротивлялся, отбивался, что лишь их больше раззадорило. Что будет четверым здоровым лбам, получившим пару затрещин на всех в начале драки? Поэтому пока двое крепко держали меня слева и справа за руки, Иван и Саня били меня спереди в ноги и корпус. Не так чтобы убить, трещин на рёбрах не оказалось, скорее, чтобы унизить. Синяки на груди и животе, несколько оплеух и по поджопнику от каждого лицеиста, когда я уже выпал в осадок, оказавшись на полу. По лицу не били — потом объясняться, откуда на мне фингалы на открытых участках тела. По факту я мог поднять ставки, начать их бить ногами, пока руки заняты, но такое мне не простят. Начнётся кровавый замес, где опять-таки количество решает. И быть мне сильно битым, валяться с переломами.
В это время Лена Троекурова, девушка, которая лично не участвовала в драке, стояла на стрёме неподалёку: а вдруг кто-то пройдёт мимо? К чести Елены Павловны могу сказать, что она и остановила столь «честный замес смелых мужчин» — это когда четверо дерутся с одним мною, на полголовы ниже и щуплее каждого из противников.
— Хватит, Вань, всё! Ему достаточно, — прошипела она на брата.
— Ты понял, за что тебя сегодня серые волки уделали? — зло ощерился Смердяков.
Это они-то «серые волки»? Скорее волки позорные! Видимо, решили свою банду назвать пафосно. Больше похожи на отару из отъевшихся баранов и овцы, что напала на одинокого волчонка.
— Я виноват уж тем, что хочется вам кушать! — прохрипел я, пытаясь отдышаться, валяясь на полу.
— Опять эти побасёнки, Иг! Ты должен делать нам домашки бесплатно!
— Ни за что, хоть убейте! Вы знаете мои принципы, — нашёл в себе силы немного позубоскалить с земли. — И это… я, конечно, сдавать вас не хочу. Не по-мужски, я же не вы, чтобы исподтишка нападать гуртом на одного. Но вы мне форму порвали, а денег купить новую нет. Поэтому когда меня спросят, почему я такой грязный и изорванный, то…
Я сделал многозначительную паузу, внимательно посмотрев на главного заводилу, самого богатого и влиятельного среди зверят.
— Скотина, ещё и денег с нас решил поиметь, — вздохнул Троекуров, утро у него не задалось. Вместо приобретения «раба домашек» придётся, наоборот, раскошеливаться. Внутренне я улыбался, несмотря на ноющую боль по всему телу. — Ладно, разбираться с директором неохота. Вставай, пошли! Сдашь барахло в химчистку или починку, а если что-то серьёзное — придётся купить. Но просто так я это не сделаю, иначе мы будем выглядеть лохами!
— Если гардероб обновится, то так и быть, немного помогу с домашними заданиями, но на пару дней, не более.
Мне даже помогли подняться и транспортировать хромого до ателье при лицее. Что ж, и волки сыты, и овцы целы — и я просто так не дам списать, и они своё как бы получат.
* * *
С тех пор прошла уже неделя, всё было тихо, чинно. Я опять не давал списать этим оболтусам, они вновь бурчали, угрожали, ничего не предвещало беды. Но… я крайне мстительная сволочь, что для моих ушей звучит не иначе как комплимент. Никогда не подставляю правую щëку, всегда возвращаю долги. Это банде «сирых, позорных волков» может показаться, что всё хорошо. А мне? Порванный пиджак обновили, стал лучше былого, брюки отчистили, и типа всё нормально? А я не собирался забывать то, что меня мутузили и валяли по полу. Месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным, пришлось обождать немного. Если ответить сразу или в ближайшие дни, то ни один из шайки даже не засомневается, кто им нанёс ответный удар-возмездие. А так прошла целая неделя. Жертву ПОКАМЕСТ выбрал одну. Или Ваня, или Саня — кто первый подставится. Ведь именно они меня били, остальная двойка дегенератов и тупая овца Лена держали или на стрёме стояли.
Я в добровольном карауле. Жду в уборной, полночи не спал. Доедаю последнюю булочку, бутерброды давно закончились. На часах ого-го сколько, где хоть один из уродов? В мужской туалет пацаны иногда заглядывают, но из чужих классов, даже если из нашего, то не позорная четвёрка волков. Я заперся в одной из кабинок, всё жду и жду.
Удобно расположившись на закрытом стульчаке, читаю очередной решебник для поступления в универ. Школьные учебники давно прощёлкал не по одному разу, перешёл на новый уровень. Ещё немного — начну читать конспекты первых курсов вышки. Изредка выхожу, разминаю ноги, потягиваюсь всем телом, хлопаю ладонями по нему, занимаюсь зарядкой. Меня сильно клонит ко сну, усталость берёт своё, перевалило за второй час ночи. Я кукую здесь, дай-то Бог памяти, часов пять с гаком! Зеваю, силясь порвать хлеборезку.
Дождался. Знал, что они наклюкались в узкой компании пивасика. За закрытыми дверями, но я всё разузнал. В три часа ночи Смердяков пришёл спокойно пожурчать в ватерклозет, спустив излишки гидродинамического давления на мочевом пузыре. Сонный парень не пошёл в кабинку, где мог закрыть за собой дверь на щеколду, но расположился у открытого писсуара. А значит, его легко достать. Вот за что я люблю мужские туалеты. В женских я ни разу не бывал, но по слухам, там такого нет, пока женщины не научились стоя писать. Когда расслабленный Саня подготовился к акту мочеиспускания, а мутная водичка полилась из него, в сортире нежданно-негаданно погас свет. Парень недовольно заворчал:
— Что за шуточки? Явно не все лампы сразу перегорели. Врубайте обратно, идиоты. Или я за себя не ручаюсь, — медленно, заплетающимся языком увещевала сонная тетеря.
Но я ведь тоже в полной темноте не вижу. Он меня не видит — хорошо, я останусь инкогнито. Если буду молчать, не подавая голос, просто прекрасно. Никаких доказательств преступления не останется. Но мне ещё до Смердякова добраться надо чуть ли не на ощупь. Мдя, казалось бы, дилемма, но всё легко решается. В тот момент, когда я подошёл поближе, включился узконаправленный фонарик, ослепив молодой, не в меру развитый организм шкафа. Парень, который всё ещё был повёрнут туловищем в сторону писсуара, зажмурился, спешно застёгивая ширинку.
Просто прекрасно — и меня не видит, и руки заняты. Тут ему и прилетело, сначала палкой по голове. Но в пустой башке двоечника реально мозгов не особо. Вместо того чтобы вырубиться и упасть, окунувшись в отходы своей же жизнедеятельности, он повалился вбок. В принципе я не старался бить насмерть, этого только не хватало. Мне оставалось сначала набросить на него мешок — ещё одна предосторожность. Вдруг он сможет увидеть меня сквозь бьющий в его сторону свет фонаря?
