Закрытое вчера солнцезащитной пленкой окно и плотно занавешенные тёмные шторы дали свой эффект. В комнату почти не проникал палящий солнечный свет, было свежо и тихо, почти бесшумно работал кондиционер.
Проснулся Семён Захарыч сегодня поздно. Будучи человеком добропорядочным и православным христианином, Семён Захарыч мысленно, ещё даже не успев открыть глаза, осенил себя крестным знаменем, потом произнёс, как он считал самые великие и почти единственно неизменные на этой, (и как он тоже считал) грешной земле слова, а именно: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного", улыбнулся и открыл глаза.
Была суббота. Осознание того, что завтра Воскресенье и что сегодня, и завтра ему никуда не по собственной воле идти или ехать не надо, вызвало у Семёна Захарыча ещё одно дополнительное чувство удовлетворения жизнью.
Впрочем, идти не по собственной воле Семёну Захарычу вообще никогда и никуда ходить не приходилось, за исключением конечно школьных и университетских лет.
Но слова "хлеб свой насущный съедать в поте лица своего будешь" Семён Захарыч истолковывал для себя не только в самом великом духовном смысле этого слова, но и в самом прямом и даже нужно сказать примитивном. То есть понимал, что если хочешь кушать, то работать надо.
Случившаяся вчера поездка Семёна Захарыча по живописным местам наложила на него тоже совершенно неизгладимое впечатление. Поэтому, проснувшись сегодня утром, он чувствовал какое-то почти невыразимое чувство, какого-то спокойного возвышенного духовно-творческого счастья. С полной уверенностью он чувство это приписывал многолетним нравственным трудам своим. И даже сказать лучше, считал это отчасти некоторым, так сказать плодом нравственных трудов своих. Одним словом сказать, день у Семёна Захарыча начинался весьма хорошо.
