В мире, где каждое движение сопровождалось искрящимся сиянием, где воздух пульсировал невидимой силой, была она – тишина посреди грома, пустота среди света. Эллиса шла по узкой каменной улице, опустив глаза. Вокруг нее маги с легкостью плели огненные нити из пальцев, взмахивали руками, вызывая ветры и воду. Каждый проходящий мимо мог увидеть их силу, и это делало их богами своего мира.
А Эллиса – никто.
Ее кожа, тонкая и светлая, словно фарфор, ловила на себе отблески чужих заклинаний, переливаясь легким серебром. Серые глаза, глубокие и тревожные, напоминали утренний туман над озером – в них таилась тихая, непонятная, еще не проснувшаяся сила. Волосы цвета мокрого графита спадали на плечи мягкими волнами, будто скрывая тайну, а в темных прядях мерцал слабый стальной отлив, едва заметный, но цепляющий взгляд тех, кто умел видеть больше, чем просто магический свет.
Она всегда чувствовала себя чужой – даже среди своей семьи. Братья и сестры с ранних лет излучали свет и силу, в их жилах текла магия, которая преображала все вокруг. А у нее – пустота.
Проходя мимо школы магии, Эллиса слышала за спиной шепот и хихиканье. «Бездарная», «пустая», «чудовище» – слова, которые врезались в сердце, как острые стрелы. Взгляды прохожих цеплялись за нее, будто за пятно на идеальном полотне.
«Почему именно я?» – думала она, когда снова и снова пыталась вызвать хоть каплю света, хоть искру – и терпела неизменный провал. В ее руках не горели пламя, не плясали тени, не вздымались волны. Только пустота.
Эллиса знала: в этом мире без магии – как без воздуха. А она задыхалась.
Ее одиночество было не только в отсутствии силы, но и в неизбежном ощущении собственной неполноценности. В ее глазах отражалось призрачное желание быть такой же, как все.
Но даже самые сильные маги смотрели на нее с жалостью и отвращением, будто она была не просто лишенной силы, а проклятой.
В этот холодный вечер, когда солнце клонилось к закату, Эллиса остановилась у стены дома и прижалась к холодному камню. Ее руки дрожали, но не от холода – от горького осознания, что ее жизнь никогда не станет такой, какой она мечтала.
И все же, где-то глубоко внутри, в самом центре пустоты, что была ее сущностью, тихо шевелилась искра – маленький, едва заметный проблеск силы, которую никто и никогда не видел.
И этот проблеск готов был изменить все.
Глава 2. Тайна эксперимента
В Серебряном Плетении ночь пахла пеплом и специями. Этот квартал всегда жил в полутенях – тут торговали не просто амулетами или травами, а тайнами, проклятиями и надеждой. Лавки и дома казались сплошной паутиной переулков, из окон лился зеленый и синий свет, а в воздухе плыли искры магии, похожие на люминесцентных мотыльков.
Эллиса шла вдоль стен, едва касаясь пальцами холодного камня. Ее взгляд цеплялся за вывески, висящие на цепях, где драконьи головы сплетались в узоры с рунами. Везде слышались голоса, шепот, в котором смешивались слова и заклинания.
У самой узкой улочки она остановилась. Перед ней высилась старая аптека, будто вырезанная из черного дерева. Витрины были завешаны полупрозрачным шелком, через который мерцал мягкий свет. На стекле змеились символы, светящиеся серебром.
Эллиса застыла, услышав отрывок разговора, что просачивался сквозь полуприкрытую дверь аптеки. Ее сердце колотилось.
– …говорят, они открыли способ пробудить магию даже у тех, кто родился без искры, – шептал молодой маг в темном плаще, оглядываясь по сторонам.
– Пустая трата времени. Таких, как она, спасти нельзя, – отрезал другой. – Пустота не лечится.
«Пустота». Слово звенело в ее ушах, как удар в гонг.
Она не дождалась конца разговора. Сделав шаг вперед, Эллиса скользнула внутрь.
Колокольчик звякнул тихо, как капля воды. Внутри пахло сушеными цветами, горькими корнями и чем-то металлическим – запахом крови или ртути.
Полки тянулись до самого потолка, увешанные бесчисленными склянками и пузырьками. В одном мерцал черный дым, в другом – переливалась жидкость цвета опала. Над всем этим висели пучки трав, сухие, с хрупкими стеблями, словно старческие пальцы. Иногда травы сами шевелились, будто дышали.
В дальнем углу за прилавком сидела сухощекая женщина в темно-фиолетовом капюшоне. Ее глаза, прозрачные и зеленые, напоминали стекло, сквозь которое смотрят древние духи.
– Я слышала… – голос Эллисы дрогнул. – Что есть способ пробудить магию. У тех, у кого ее нет.
Женщина медленно подняла взгляд, и в ее глазах мелькнуло что-то, напоминающее жалость или опасение.
– Ты слишком молода, чтобы искать смерти, девочка. Такие вещи не прощают ошибок.
– Я не боюсь.
Женщина прищурилась и протянула руку под прилавок. Появился крохотный конверт из черной бумаги, перевязанный алой нитью.
– Здесь адрес. Полночь. Никому не говори. И запомни – за магию всегда платят. Иногда – слишком дорого.
Эллиса сжала конверт в ладони, чувствуя, как от бумаги исходит холод, словно от лунного света.
Когда она вышла обратно в Серебряное Плетение, огни квартала казались ей другими – ярче, тревожнее. На мгновение казалось, что сама ночь затаила дыхание, следя за каждым ее шагом.
Но Эллиса уже сделала свой выбор. Пусть ее дорога вела в самую Пустоту – лучше рискнуть, чем прожить всю жизнь чужой в мире магии.
Глава 3. Пробуждение Пустоты
Полночь в Серебряном Плетении была густой, как чернила. Луна висела в небе тонким серпом, словно лезвие ножа. Эллиса стояла перед массивными дверями подземного зала, куда вел ее адрес из конверта. Сердце стучало так громко, что казалось, его эхо слышно за стенами.
Двери распахнулись сами собой. Внутри пахло дымом, пеплом и странным холодом, который пробирал до костей. Зал был выложен темным обсидианом, отражавшим свет крошечных пламенных шаров, парящих в воздухе. Пол был испещрен руническими кругами, их линии светились серебром, словно молния, замершая в камне.
В центре стояли маги в черных одеяниях, лица их скрывали маски, гладкие и безликие. Один из них, самый высокий, поднял руку:
– Ты готова?
Эллиса кивнула. Ее голос исчез – слова застряли где-то в горле.
Высокий маг поднял руку и указал в сторону центра зала, и голос его прозвучал, словно скрежет металла по стеклу:
– Подойди. Встань в круг.
Эллиса сделала шаг, потом еще. Каждое ее движение отдавалось в рунах под ногами мягким свечением, будто камень дышал в такт ее сердцу.
Центр круга представлял собой идеально ровный диск из черного камня. По его поверхности бежали узоры, вырезанные так тонко, что казались живыми: символы, сплетающиеся в замысловатые плетения, похожие то на корни деревьев, то на кровеносные сосуды. Свет в них переливался, как жидкое серебро.
Когда Эллиса ступила внутрь круга, воздух вокруг нее словно сгустился. Он стал вязким, тяжелым, пахнущим металлом и горелыми травами. Ее волосы поднялись от слабого ветра, дующего снизу вверх.
