1. Глава 1
Король Каллум умер той же ночью, как Атайр пришёл ко мне за помощью.
Подумать только! Его высочество, который ни во что меня не ставил, считал обузой и неразумной надоедливой девицей, вошёл в мои покои даже без предупреждения, едва не снеся дверь с петель. Невероятно встревоженный и какой-то серый, словно не спал несколько ночей кряду.
Он говорил много — что для него не совсем обычно — и даже, кажется, извинялся. Из-за глухого стука сердца в ушах я не слышала и половины слов.
Король захворал. Этот внушительный мужчина, кажется, в самом расцвете сил, за один только день просто высох, словно отрубленная от ствола ветка. А я даже ничего не успела сделать. Мы не успели сделать, потому что Атайр твёрдо вознамерился пойти в Сид и дальше со мной, чего бы ему это ни стоило.
Но вскоре за ним пришёл слуга, едва отыскал его в огромном Сеохе, не сразу догадавшись, где он может быть. И сообщил, что его величеству резко стало хуже, отчего он стремительно умер. Финли уже ничем не смог ему помочь.
На погребение короля Каллума вновь съехались все. Кто-то даже не успел добраться до дома после нашей с Атайром помолвки, когда их догнали скверные вести. Только теперь повода для веселья, казалось бы, не было.
Но и тут необычные и порой совершенно непостижимые для меня традиции руэльцев смогли удивить. Здесь, оказывается, не принято было скорбеть об ушедших. Напротив, после того, как небольшой корабль унёс тело его величества по реке, в Сеохе вновь начался пир. Кажется, ещё более буйный и разгульный, чем раньше. Так руэльцы провожали в Нижний мир истинных воинов, правителей и самых знатных соратников.
Вархассцам, которые, конечно же, тоже были приглашены, было явно неловко. Мало кто за тот срок, что мы пробыли в Глиннхайне, успел привыкнуть к порядкам здешних жителей. Отец и вовсе весь вечер провёл в тяжкой задумчивости, изредка поглядывая на громогласного Тавиша Мак Набина. Вот кто провожал брата по реке за Грань с таким буйством, что впору задуматься о том, в своём ли он уме. Уален, всегда более сдержанный, просто тихо уничтожал кубок с мёдом за кубком — и оставалось только гадать, как будет вставать после, чтобы добраться до своих покоев.
Атайр сегодня занимал кресло отца — во главе всех столов, что были расставлены в огромном мрачноватом зале. Ему выпала почётная, но оттого не менее скорбная участь — пустить стрелу, что подожгла корабль его отца.
Охотник, конечно, не промахнулся.
И, наверное, только в этот вечер я впервые не думала ни о чём, кроме того, что сейчас мне просто нужно быть рядом с ним. Наверное, даже молча. Несмотря на все обиды, что накопились в сердце. И всё, что тревожило меня саму.
Совершенно уставшая под конец пира, я, кажется, даже начала задрёмывать, сидя в своём кресле с высокой спинкой, по левую руку от Атайра. На правах его признанной невесты.
Наверное, поэтому совершенно пропустила тот миг, когда его высочество ушёл. Не сказав мне ни слова. И без него в пиршественном зале для меня всё стало просто невыносимым.
Я и так едва терпела всё это натужное шумное гуляние после того, как увели спать Ребеку. Она, кажется, ещё не осознавала до конца, что случилось с отцом, хоть и понимала. Сегодня принцесса казалась просто невероятно маленькой и хрупкой. И весь день молчала, как ни пытались её растормошить сначала фрейлины, по очереди, а затем и я. Но ей пришлось смотреть на то, как уходит Каллум, тоже. И она вынесла это с непостижимой для маленькой девочки стойкостью.
Теперь принцесса, наверное, уже спит.
Гости, уже изрядно надравшиеся, почти и не заметили, как и я встала со своего места. Делать здесь мне больше нечего.
Я только распрощалась с теми лэрдами, кто сидел ко мне ближе всего, и ушла, напоследок ощутив на себе испытующий взгляд отца. Затем едва не бегом прошмыгнула по открытой галерее, что соединяла северную и южную части Сеоха. Сегодня было просто невыносимо ветрено и сыро. Осень с каждым днём веяла холодом всё ощутимее.
Смахивая с лица осевшую на коже морось, я добралась-таки до комнаты. И немало удивилась, обнаружив, что внутри меня ждёт Атайр.
— Я хотел просто пойти спать, — пояснил он. — Но потом решил, что хочу ещё раз увидеть вас.
Он поставил на столик рядом с диваном опустошённый кубок. Даже здесь раздобыл мёд. Кажется, он выпил сегодня много, но совершенно не захмелел.
— Вы видели меня сегодня весь день. — Я невольно улыбнулась.
— Нет, не видел. Вокруг слишком много лиц. — Он покосился на меня. — А теперь я вижу вас очень хорошо.
Я прошла дальше, озираясь: где Лелия? Похоже, принц попросту прогнал её. Он теперь вообще может повелевать что угодно. Ведь он будущий король, и ритуал коронации в святилище был назначен уже через несколько дней.
— Может, вам всё же лучше пойти отдыхать? — Я остановилась напротив. — Нам всем стоит просто отдохнуть.
— Присядьте. Обещаю, что кусаться не буду.
Я покачала головой, усмехаясь его неуклюжей шутке. Даже представила на миг, каково оно — быть укушенной его дикарским высочеством.
— Я боюсь, — неожиданно для самой себя выдала, всё же опустившись на диван рядом.
Атайр взглянул на меня, вопросительно приподняв бровь.
— Наверное, я тоже. Может, не поверите, но…
— Я боюсь за Ребеку. Мне кажется… Ей станет сейчас гораздо хуже. Она сегодня была такая странная. Как тень. Очень похожая на себя в Сиде. И потому я думаю, что снова будет приступ.
Атайр покивал, словно я невольно угадала его мысли.
— Без отца ей будет тяжело. Он всегда старался её защитить. Даже если при этом ошибался, — проговорил он негромко. Замолчал, нахмурив тёмные брови, словно решался на что-то. — Я никогда не рассказывал вам, как часть души Ребеки оказалась в Сиде?
— Вы вообще мало что рассказывали мне о себе. И о Ребеке… Мне иногда кажется, что я слепая. Иду куда-то, но не знаю куда. Потому что вы молчите. И рушите любой мост, что начинает выстраиваться между нами.
— А вы хотели бы, чтобы он был построен? — Атайр прищурился, будто сама эта мысль вызывала у него недоверие.
— Я уже не знаю, — ответила я честно. — Но если мы хотим помочь друг другу, наверное, нам придётся это сделать. Так всё же… Как случилось такое, что часть Ребеки оказалась в Сиде? И как вы… Стали Всадником? Почему Охота должна вас забрать?..
Атайр вскинул руку, и его губы дрогнули в усмешке.
— Ну вот… Вам опять шесть лет.
— Перестаньте, — буркнула я, убирая за ухо прядь волос. — Перестаньте относиться ко мне как к вашей второй сестре. К младшей сестре. На сёстрах не женятся.
— Пожалуй, вы правы. Но если я перестану относиться к вам как к сестре, боюсь, для вас всё станет гораздо хуже. Вы можете стать первой жертвой Дикой охоты, когда во главе её окажусь я.
