Александр Бобошко - Избранное. Стихотворения, песни, поздравления

© Александр Бобошко, 2019

ISBN 978-5-0050-8068-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Александр Бобошко – представитель писательского блока интеллигенции Приамурья – в литературе не новичок. Своё творчество он популяризирует не только изданием книг, но и доносит до слушателя, как бард, в различных аудиториях Благовещенска, в городах и районах области. Авторские песни в его исполнении звучали со сцен в Приморском и Хабаровском краях, в республике Саха (Якутии), в Москве и в Томске, в Харбине, Порт-Артуре, Даляне (в Китае) и т. д. «Авторская песня – тут уж без обмана, тут будет стоять перед вами один человек, глаза в глаза». Эта фраза Владимира Высоцкого для Бобошко, как напутствие, которому он следует всегда. Александр неугомонный и подвижный, лёгкий на подъём, новизна впечатлений для него – источник вдохновения.

Сравнивать достоинства и недостатки творчества поэтов дело неблагодарное, у каждого амурского стихотворца своё лицо, свой годами выработанный почерк. Со временем наступает усталость от бесконечного сражения с листком бумаги, авторов берут в плотное кольцо порождённые ими же герои. Ранее изданные тоненькие книжки их, похоже, не устраивают. Надо что-то предпринимать. Так и рождаются томики «Избранного».

В настоящем издании в основном собраны уже опубликованные ранее стихотворения. Думаю, что скомпоновать этот сборник ему было нелегко: это всё равно, что выбрать в большой семье любимчиков и представить их на обозрение широкой публике для выводов и заключений.

Направленность рецензируемой книги, на мой взгляд, чисто автобиографическая – касается ли это родных мест и родителей, сердечных привязанностей, отношений с друзьями и даже чисто протестных событий, участником или свидетелем которых нередко является сам автор. Согласно законам жанра автобиографический герой часто не идентичен автору. Они существуют независимо друг от друга в разных условиях, и в реальном времени по-разному их оценивают. Автор – вот он: понятен и доступен. Но его литературный двойник человек самостоятельных поступков и принятых решений. А это, как говорят одесситы, «две большие разницы».

Стихи Александра о малой родине и о детстве подкупают лёгкостью стиля и правдивостью. Его разговорная и письменная лексика непринуждённа и хорошо воспринимается. Мне кажется, что после прочтения этого раздела любому из нас захочется хоть на мгновенье вернуться в тот беззаботный период своей биографии.

Всё его детство связано с Райчихинском, он верен ему, часто бывает в родном городе.

Как устану совсем от шумихи,

Телеящика, брани газет, —

А в том далёком времени, да в благодарной памяти остались любящие, хотя и разные по характеру родители, детские забавы, школа, да соседи, среди которых Саша определил для себя, ну, как самого-самого (!) – гармониста от Бога столяра дядю Васю!

Частые приезды на свою малую родину позволяют Александру «смотреть глазами мальчишки в золотую весну сентября». Наверное, в душе он всегда останется таковым, так как любит и понимает это босоногое племя.

Лет двадцать назад, мне довелось спускаться по Амуру до Николаевска круизным рейсом на теплоходе «Миклухо – Маклай», на котором Александр был культмассовиком. На «зелёных стоянках» я наблюдал за отношением детей к лохмато-бородатому баянисту (в те времена он всегда был живописно непричёсан). Едва окунувшись в бодрящей воде Амура, они, удобно расположившись на песке, окружали Александра, ни о чём его не просили, а Бобошко непостижимым образом угадывал мелодию или музыкальную забаву, интересующую ребят. Такая обострённая способность взрослого чувствовать запросы детей не каждому дана. Наверное, чутьё подсказывает ему и социальный заказ для написания очередной песни или стихотворения.

Любовная лирика поэта – это и действительность, и воспоминания, приятные и не очень. Назвать Александра типичным лирическим поэтом нет никакой возможности, потому как другая тематика в его творчестве порой является доминирующей, в их числе и социально значимые стихотворения.

И, всё-таки…

Я не перестаю удивляться наблюдательности и развитому воображению Александра. Казалось бы, прочёл надпись, нацарапанную какой-то девчушкой на дверях автобуса «Заварыкин, я тебя люблю», посетовал бы на мелкое хулиганство и тут же забыл об этом казусе. А Бобошко возвёл эти каракули в ранг драмы: /неужели же Лариной Тани возвращаются к нам времена?/, /…а сам Заварыкин, достоин ли надписи той?/.

История взаимоотношений мужчины и женщины сочно и выразительно описана в «Территории любви». Это маленькая сага о красивом, но недолгом по времени чувстве. Ослепительные сравнения и метафоры не помогли сохранить такую же яркую любовь. Сколько в нашей жизни аналогичных историй! Но, похоже, поэту удалось избежать глубокой и долгой зависимости от неудач в этой сфере, пусть даже весьма ощутимых. «Любовь быстротечна, а чувства не вечны» – такая позиция понятна и поэтам, и простым смертным.

А ещё Александр смог уйти от приравнивания истинной любви к чувственности, с чем нередко встречаешься в современной поэзии. Никакого эпатажа в его любовной лирике нет, но при этом его лирический (читай: автобиографический) герой привлекает своей душевной сущностью, требует внимания к себе.

Стихами демарша и протеста отметились, наверное, все яркие поэты России. В своё время Марина Цветаева очень точно подметила штрихи в портрете А. С. Пушкина, которому были сродни мятежные настроения: «Бич жандармов, бог студентов».

Протестные стихи Бобошко написаны в основном на рубеже XX и XXI. То время, а точнее сказать – безвременье – запомнилось людям, теперь уже большей частью пожилого возраста, вялостью руководства страны, пустыми прилавками магазинов, голодными обмороками студентов. Профессия киллера стала одной из самых востребованных. Россиян, в том числе и руководителей крупных административных территорий, «мочили» средь бела дня, даже в столице. Это была пора тяжёлых моральных и материальных потерь, время общественного и культурного застоя.

Бобошко не паинька, не из тех, кто горазд к подстрекательству, а сам остаётся в безликой толпе. В своих стихах он открыт, в кипящих от возмущения строчках эмоции перехлёстывают через край, где-то он повторяется, но главное – гражданская позиция автора остаётся неизменной, беспощадная обнажённость событий в стране прописывается им без прикрас.