Бесконечная вселенная AMOUR.
Что ты смотришь на меня —
Карие очи?
И мелькаешь перед глазами темным пятном,
Не открывая рта…
Не заметили мы с тобою, как из нас – между прочим —
Мутным потоком
Вытекают кровь и вода.
Проклятые,
Мы искали свою Атлантиду,
Но, как и многие дерзнувшие —
Умирали в мучениях от цинги.
Наш корабль – разрушенный, повидавший виды —
На дне морском
Ржавеет теперь с тоски.
И если есть где-то утопия —
То не здесь,
А загрубевший желудок
Переварит любой яд.
Вот и сидим на полустанке, ожидая свой рейс,
Наблюдая, как другие
Все так же, смешные, сидят…
Лишь бы выбраться отсюда —
На холодный, облитый солнцем берег,
И лечь бы с тобою – счастливой,
Накрывшись льдом!
Но если и придет когда-нибудь этому время,
То потом,
Всегда лишь – потом…
Мгновенный срез мысли.
Стол, четыре стены, прогал
Распахнутого балкона,
Оставшийся интервал
Кажется незнакомым.
Падает свет, изломанный призмою
Двухстворчатого окна,
И если отринуть лишнее —
Останется тишина.
Холодный воздух, обжигая легкие,
Всасывается в кровь,
В моей душе танцуют, стирая набойки,
Спокойствие и любовь.
В целом мой мир устойчив
К попыткам захвата извне,
Подкравшийся вечер пророчит
Еще одну ночь в тишине.
***
От всего в этой жизни можно уйти,
И я уходил не раз.
На меня вослед насылали
Горе, проказу, сглаз.
Я любил, и меня любили,
Но затем прогоняли прочь.
Я прощал, и меня простили.
А потом наступила ночь.
Ночь в России – такая штука:
Холод, метель и тьма.
Если нету родного друга,
Лучше умри, Фома.
Иль живи. Делай все, что хочешь.
Мы для этого и рождены
(Ни здоровы и ни больны).
То ли плачешь, то ли хохочешь
В перекрестье любви и войны.
Элегия к осеннему сну.
Наступает глубокий и дивный сон:
Природа готовит ложе из опавших листьев.
Трубы отопления издают едва слышный стон —
Такого не прочтёшь в сказаниях древнего летописца.
Осенняя дрёма чем-то похожа на смерть,
И тогда, засыпание – это спуск в Аид.
Через супинатор попирая земную твердь,
Я иду, и мне открывается прекрасный вид.
С таким-то видом агония превращается в лёгкую боль,
О которой совсем не трудно забыть.
Правда, тогда я уже не могу вспомнить и свою роль —
Что я должен делать? Тонуть или, все же, плыть?
Осенние листья… Экая банальность!
Совмещают в себе сырость и призыв к спокойному сну.
Берут минорную бесцветную тональность
Для тех, кто устал за лето.
Для тех, кто обрёл беду.
Рапортую: я провёл это лето хорошо —
Прослушал миллион часов Дебюсси,
Написал сто тысяч слов
(Второго августа намучился с винительным падежом),
Потом эти сто тысяч вылущил так, что не осталось и десяти…
Пробежал четыреста или около того километров,
Посмотрел пять сериалов (досматривал, хоть и была страшная скука),
Пару раз танцевал под пропахшее алкоголем ретро
И на кухне сигаретой прожег дыру в софе (одну штуку).
В общем, повеселился, и было неплохо:
Обычная жизнь, которую теперь убаюкивает осень —
Она говорит, что пришло время последнего свободного вдоха…
И я ей верю, наблюдая за кронами вечнозеленых сосен.
***
«Дом богов нынче пуст и глух,
Но об этом не молвят вслух…»
В.С.
Я к себе совершаю шаг,
Ненароком вступая во мрак.
И ищу – безголосый слепец —
Где в начале сокрыт конец?
Погорелец в завтрашнем дне —
На вершине ль, на самом дне?
Годы мчатся лихим чередом,
Подсыпая в баланду бром.
Смысл – где?
Кто мне даст ответ?
Тишина.
И ответа нет.
И мудрейший оракул с гор
Со смущеньем потупит взор.
Но, увы, к жизни я приторчал.
Встал на якорь. Нашел причал.
Пьеса жизни ушла в антракт,
И актеры – курят сидят.
Жизнь идет.
Смотрит смерть в окно.
