Однажды у мистера Оливера Броуди, исполнявшего роль Второго Гостя в пьесе миссис Августы Смитсон «Венера с Портобелло-роуд», прямо на сцене отклеились усы.
«Ну и что? – скажете вы. – Подумаешь! В театре это обычное дело, там что ни вечер – то либо усы отклеятся, либо фестон оторвется, либо еще какой конфуз приключится. А в Опере, говорят, вообще был недавно скандальный случай: от золотой колесницы, в которой на сцену выезжала прима мисс Фелиция Тонбридж, отвалилось колесо, отчего все сооружение завалилось набок, отдавив ногу Третьему Пажу и распугав массовку. Прима же и вовсе заработала себе вывих левого лучезапястного сустава и новую фобию (вдобавок к восьми уже имевшимся). А вы говорите – усы отклеились!».
Однако случай с мистером Броуди особенный.
У Оливера Броуди были две причины для постоянного уныния: во-первых, главный режиссер театра «Котомка пилигрима» мистер Руперт Паттерсон-Уэст не давал ему главных ролей, а во-вторых, у Оливера Броуди не росли усы. А чтобы играть хотя бы второстепенные роли, усы нужны были непременно – такое было у мистера Паттерсона-Уэста видение второстепенных ролей. Он был режиссер-экспериментатор, этот Паттерсон-Уэст, и считал, что если ты играешь, скажем, Дворецкого, или Второго Гостя, или Случайного Попутчика, или другую какую малозначительную роль – изволь обзавестись усами, для эффектности образа. А главные роли, напротив, режиссер видел чаще всего в безусом исполнении, отчего с некоторыми актерами у него вышел непримиримый конфликт.
Оливер Броуди однажды решил было поговорить с режиссером напрямую – мол, раз вам на главные роли нужны безусые, а у меня усы как раз не растут, то отчего бы вам, вместо того, чтобы подвергать страданиям знойного усача мистера Филиппа Инглиша, не взять меня? Но режиссеры-экспериментаторы простыми путями не ходят, и потому мистер Оливер Броуди как пришел на прием к мистеру Паттерсону-Уэсту безусым исполнителем усатых второстепенных ролей, так в том же качестве и ушел.
В общем, мистеру Броуди постоянно приходилось наклеивать усы, а он это дело очень не любил. Потому что боялся, что однажды отклеятся эти усы прямо не сцене! И не зря боялся – гримерша, старая мисс Кинзли, пила горькую, воровала реквизит и разбавляла клей (а ворованные усы, бороды и парики вместе с «удержанным» клеем она относила старьевщикам на рынок в Спиталфилдс).
В общем, в тот роковой день, о котором мы рассказываем, страхи мистера Броуди осуществились. Правда, поначалу казалось, что пути к спасению еще не отрезаны. В тот самый момент, когда отклеившиеся усы, совершив непродолжительный полет, приземлились у штиблет Оливера Броуди, последний стоял к публике спиной. Так режиссер придумал – Второй Гость, обидевшись на реплику Первого Гостя, отворачивается спиной к публике и нервно теребит салфеточку на кофейном столике. Переживает. А Первый Гость тем временем окутывает Венеру (ту, что с Портобелло-роуд) своим обаянием.
Ну, мистер Броуди (никогда еще спина обиженного Второго Гостя столь зримо и достоверно не передавала глубокие переживания героя!) так решил: сделаю вид, что Второй Гость в расстроенных чувствах уронил запонку, наклонюсь, незаметно усы подберу и как-нибудь на место пристрою.
Но не тут-то было.
Первый Гость, гнида, каким-то чудом заметил аварию, случившуюся со Вторым Гостем, и ровно в ту секунду, когда Оливер Броуди наклонился за воображаемой запонкой, подошел и наступил прямо на усы! Тут надо сказать, что мистер Броуди с Первым Гостем – то есть, с мистером Лоуренсом Барретом – давно были на ножах из-за разногласий в трактовке пьес Ноэла Коуарда. Но чтобы так низко пасть!
Возмущение ослепило мистера Оливера Броуди, и он, забывшись, выкрикнул:
– Ах ты, гад! Отдай усы!!!
В зале воцарилась мертвая тишина. Второй Гость повернулся к зрителям лицом и, указывая рукой на Первого Гостя, выкрикнул вторично:
– Он на усы мои наступил! Я убью тебя, скотина!
Последняя реплика адресовалась уже не публике, а Первому Гостю. Сдернув с кофейного столика салфеточку (китайская вазочка с драконами при этом упала и разбилась вдребезги, вызвав овацию в первых рядах), Оливер Броуди смазал ею по лицу Лоуренса Баррета и объявил:
– Я вызываю тебя! Выбирай оружие!
Зал моментально оживился и стал принимать горячее участие в действии.
– Эй, безусый, вмажь ему в челюсть, чего тянуть волынку!
– Подсечку левой!
– Давайте на шпагах!
– Принесите мушкеты!
Актриса, играющая Венеру, обхватив голову руками, бросилась за кулисы, а вместо нее из кулис появился румяный бутафор, несущий две шпаги. Неловко всучив оружие дуэлянтам, он отвесил поклон публике и под бурные аплодисменты удалился (впоследствии выяснилось, что вынос шпаг был экспериментальным экспромтом мистера Паттерсона-Уэста, который следил за развитием конфликта из кулис).
Засим последовала дуэль. Оказалось, что Оливер Броуди – отличный фехтовальщик (не зря, не зря он потратил один фунт, пять шиллингов и четыре пенса на уроки мистера Карла фон Геймлица!), чего нельзя было сказать о мистере Лоуренсе Баррете. Вскоре вероломный Первый Гость был повержен, усы вызволены из-под гнета, а мистер Броуди сорвал самые громкие в своей жизни овации.
Но это еще не финал истории!
После того, как смолкли аплодисменты и разошлись последние зрители, а истыканного бутафорской шпагой Лоуренса Баррета увезли в лазарет, в гримерку к Оливеру Броуди зашел невысокого роста лысый человечек в сером костюме с белой гвоздикой в петлице. Человечек этот оказался продюсером самой крупной кинокомпании «Пикчерс», и выяснилось, что компания эта готовит съемки картины про знаменитого фехтовальщика месье Труаве из Лилля. И вот – поверите ли? – в компании в этой все никак не могли найти актера на главную роль. Слишком уж измельчало великое искусство фехтования нынче, молодые актеры совсем не умеют драться задорно, с выдумкой. «Вот как вы сегодня дрались!» – сказал человечек Оливеру Броуди и предложил ему главную роль в будущем фильме.
И с того дня жизнь Оливера Броуди переменилась. Он уволился из «Котомки паломника», блестяще снялся в роли месье Труаве из Лилля (что характерно – усы во время съемок ни разу не отклеились!), получил массу предложений на дальнейшие съемки, женился и купил себе «Маудслей».
А Лоуренса Баррета разжаловали в актеры второго плана, и теперь Второго Гостя в пьесе «Венера с Портобелло-роуд» играет именно он. Рассказывают, что уже трижды во время спектаклей у него отклеивались усы, и что якобы зрители перед началом представления заключают пари: отклеятся или не отклеятся на этот раз? Также поговаривают, что это – очередная экспериментальная находка режиссера: мол, он специально подговаривает миссис Кинзли время от времени разбавлять клей сильнее обычного, а та и рада стараться.
