Глава 1. Мужчины не меняются?
Бегу к лестнице. Анрэй работает этажом ниже, нас разделяет всего два десятка ступеней. Не терпится рассказать ему, что я… я… Беременна!
О, боже мой… Хотя какой бог в другом-то мире? У них культ поклонения Луне, но мне плевать! На всё плевать! Беременна!
Немного сбавляю скорость. Сейчас нельзя суетиться, не хватало ещё навернуться и скатиться кубарем. Сама сломаюсь – наплевать, но едва сформировавшемуся крошке, которого и малышом-то не назвать, я вредить не имею права.
Мне кажется, я сейчас лопну от переполняющих меня эмоций. Хочется танцевать. Как хорошо, что Анрэй тоже это любит! И как прекрасно, что внизу готовятся к празднику! Понятия не имею, что там за повод, но это и неважно! Важно, что я могу рассказать и поделиться своей радостью со всеми!
Готова признать, что мне не помешает помощь свекрови. Уверена, даже эта стервозная дамочка не сможет сейчас испортить настроение. Я, конечно, хотела сама заняться сборами, выбором платья и причёской. В моей жизни появилось нечто важнее контроля своей свободы.
Поворачиваю за угол, вижу закрытую дверь кабинета мужа. Надеюсь, он не сильно злится на меня. Зря я, конечно, наорала на него. Это, видимо, гормоны. Уверена, как только он услышит новость, что у нас будет ребёнок, сразу обо всём забудет. Если вообще вспомнит! Он у меня классный.
Поворачиваю ручку и, не замечая никого и ничего вокруг, пролетаю приёмную. Распахиваю следующую дверь, ведущую в кабинет Анрэя, и замираю на пороге.
Лула, моя сестра, которая работает у Анрэя секретарём, сидит на коленях перед его креслом, рубашки на ней нет. Сильно оттопырив зад, Лула прилежно работает ртом, а мой муж не позволяет отстраниться, намотав на кулак её волосы. На его предплечье ярко выделяются жилы. Не знаю почему я нахожу это сексуальным.
Мне страшно оттого, что первой мыслью стало то, что он очень красивый. Будто мои эмоции набрали скорость и не успевают затормозить. Я отмечаю широкий размах плеч, обозначившиеся под натянувшейся рубашкой грудные мышцы. Тёмные волосы в лёгком беспорядке. Полуприкрытые желтоватые глаза сияют внутренним светом, под острыми скулами лежат глубокие тени.
Он коротко облизывает губы, и наши взгляды пересекаются. У него – злой, почти угрожающий. Я будто столкнулась с диким зверем в чаще леса. Словно вызов мне бросает и даже не думает о том, чтобы отделаться банальными фразами вроде «дорогая, ты всё неверно поняла».
Голова кружится. Я отшатываюсь, чувствуя, что меня сейчас стошнит. Глаза жжёт от слёз обиды. Кладу ладонь на живот, будто моему, едва сформировавшемуся малышу что-то угрожает и отступаю.
Анрэй замечает движение и хмурится. Я ловлю мысль, что вижу раскаяние, и сейчас он оттолкнёт Лулу. Наверняка эта дрянь сама к нему полезла! Но мой муж запрокидывает голову и выдыхает с рычанием.
Пик его удовольствия становится последней каплей. В глазах темнеет, и я проваливаюсь в пустоту.
– Давай дорогуша, приходи в себя.
Я нехотя разлепляю веки. Всё кружится, в горле першение, чувствую тошноту. На миг кажется, что я вернулась в реальный мир, но, когда перед глазами появляется лицо Эванелии, матери Анрэя, сцепляю зубы и выдыхаю со стоном.
– Хватит скулить. Сопли вытирай и марш в ванную, приводить себя в порядок!
– Зачем?
– Благотворительный бал, забыла? – фыркает свекровь. – Я привезла тебе два платья. Быстро выбирай, нам ещё макияж делать, гриву укладывать. Твои вьющиеся волосы – кошмар просто.
Раньше её ворчание злило меня, а теперь перед глазами Анрэй. Развалившийся в кресле. И она, моя сестра у его ног… Та, кто, как мне кажется, отравила настоящую Мию, из-за чего я и оказалась в этом теле.
Внутри поднимается огромная чёрная волна. Я пытаюсь сдержать её, подчинить, дать какое-то объяснение всему, что происходит, но не нахожу его. Его будто бы… просто нет.
– Я не пойду, – мотаю головой. – Нет.
– Пойдёшь как миленькая. Ещё улыбаться будешь искренне и счастливо. Нужно будет рассказать гостям о том, что ждёшь ребёнка, дать кучу интервью. Ты хоть осознаёшь, насколько это важно? Ты первая леди города, который скоро будет называться в нашу честь. Вставай немедленно.
– Нет! Он спал с ней!
– Кто и с кем?
– Анрэй! С Лулой!
– И что?
Я замираю, глядя на неё круглыми глазами.
– И что? Вы серьёзно?
– Милочка, ты слишком много о себе думаешь, не считаешь? – хмыкает Эванелия. – Думаешь, что если способна выносить наследников моего сына, то это делает твою, прости пожалуйста, промежность волшебной? Нет, это не так. В отношении тебя особенно. Тем более что я выбор Анрэя сразу не одобрила. Благо, хоть истинность не приговор. Ему нужно продержаться с тобой год, а потом можно и разбежаться.
Я думала, что хуже быть уже не может, но снизу постучали.
Какого чёрта, блин?! Она вообще думает, что несёт?! Очевидно, нет. Я, конечно, не ждала от стервы вроде Эванелии понимания и поддержки, но сейчас она переплюнула сама себя. И снова мой порыв и злость душат в зародыше. Ярость, что должна была выплеснуться, теряет опору и повисает огромным рычащим облаком.
– Но ведь… – чувствую, как по щеке скатывается слезинка. – Я беременна… от него.
– И что? – её слова будто пощёчина. – Твоя единственная роль – выносить этого ребёнка. Проклятье, вот говорила я ему не возиться с тобой, так нет. То подарки, то ухаживания. Считал, видишь ли, что в хорошем настроении ты быстрее понесёшь. Не знаю уж, благодаря этому или случайно, неважно. Бегом в ванную, я сказала! И кончай реветь!
Она хватает меня за руку и стаскивает с кровати. Замечаю, что день клонится к вечеру, за огромными панорамными окнами садится солнце.
– Отпусти! Мне больно!
– А ты иди ногами, – рычит Эванелия, но всё же сжаливается и слегка ослабляет хватку.
– Я от тебя ни на шаг не отойду. Клянусь, если ты что-то выкинешь, поставишь под сомнение репутацию моего сына, попробуешь сбежать или сделаешь ещё какую-то глупость, то следующие девять месяцев проведёшь в подвале. Как собака, на цепи. Ты поняла меня?
Губы дрожат. Я понимаю, что слова Эванелии могут быть правдой. Особенно после того, как Лулу держали там те три недели, что я провела в этом чёртовом мире.
Я попала в самый настоящий ад. Не знаю, правда, за какие грехи.
