1. Пролог
— Я больше не люблю тебя, - он чеканит каждое слово, внимательно следит за моей реакцией.
— Что? – глупо улыбаюсь. – Это шутка такая?
У нас сегодня годовщина свадьбы – десять лет вместе. Не пять, не восемь, десять! Мог бы хоть до завтра подождать.
— Ника, я не шучу. У меня другая женщина.
Я не встала – сползла с кровати на пол. Хотела бы сейчас выпрямиться, посмотреть ему прямо в глаза, рассмеяться в лицо, уйти, хлопнув дверью. В общем, сильной быть, но не получается. Слёзы ручьём текут по щекам, ноги отказываются слушаться, руки предательски дрожат, ещё и заикаться начала.
— Не будь такой жалкой, - он специально пытается меня добить, режет словами, как кинжалом.
— За что, Костя? – на удивление, его попытка меня унизить придала сил.
Я смогла встать, доползти до душа и запереть дверь. Мне очень… Очень нужно сейчас всё осознать. Для начала прекратить рыдать и подумать о том, что делать дальше.
Костя меня не любит. Это нормально. Мы десять лет вместе. Он влюбился в другую и решил уйти из семьи. Что ж, так бывает. Горько, обидно, больно. Но не я первая и не я последняя. Праздник испорченный жалко, но как-нибудь переживу. Мне всего тридцать три года – вся жизнь впереди. Есть работа, квартира, деньги на счетах и никакого брачного договора, а, значит, мне принадлежит ровно половина всего и сразу.
— Квартиру заберёт банк за долги, - Костя открыл дверь и брезгливо рассматривал моё тело. – Жирная, старая, тупая. Неужели ты думала, что я тебе хоть копейку забрать позволю?
— Ты мысли мои читаешь? – спрятала свои «жиры» под полотенце и с ненавистью посмотрела на ещё вчера горячо любимого мужа.
— Какие мысли? У тебя не голова, а аквариум. С рыбками гуппи. Читать их мысли я точно не умею, - унижает специально, пытается сделать как можно больнее.
— Прекрасно. Сейчас соберу вещи и уйду, - перестала заикаться, злость всё же иногда творит чудеса.
Не понимаю, почему он так со мной поступает. Будто бы мстит за что-то. Но за что? Что я ему сделала? Не изменяла никогда, всегда поддерживала и помогала. Десять лет мы были как единое целое и в один миг всё рухнуло. Он всё разрушил! Разве можно из-за какой-то юной стервы втаптывать в грязь годы совместной жизни? Я просто не узнаю своего мужа. Ещё вчера он был другим: любящим, заботливым, понимающим. На руках носил и в любви чуть ли не каждый день признавался.
— Куда? – издёвка в его голосе снова выбивает из колеи.
— К сестре. И к племяннику, - холодно отвечаю ему и быстро одеваюсь.
— Не получится. Мой сын и моя будущая жена вряд ли захотят тебя видеть.
— Что? – не могу поверить собственным ушам.
— Что слышала. Сестра твоя тебя не ждёт. Она меня ждёт.
— Десять лет…
Моему племяннику десять лет и он сын моего мужа. Я только собрала своё сердце по кусочкам, склеила его кое-как и тут второй удар – нет больше ни квартиры, ни сестры, ни денег. Вклад, наверняка Костя тоже опустошил. Мне больше некуда идти и не кому поплакать на плече. Казалось, хуже уже быть не может, но основной «сюрприз» ждал меня впереди.
2. Глава 1
Брошенная, раздавленная, несчастная. Семья – это мужчина, женщина и ребёнок.
— Ты что хотела, Вероник? Юрчику нужен отец, а Верке – муж. Она одна сына тянула, чтобы тебя не расстраивать.
— А сейчас она меня расстроить не побоялась. Да, мам?
Очередной удар в спину – вся семья поддержала не меня, а мою сестру! Мне только и остаётся, что смотреть на родителей, открыв рот. Муж ведь не кукла, которой можно поделиться с сестрой-близняшкой. Дать поиграть на время, а потом подарить навсегда.
— Она второго ждёт, - буркнула мать и начала собираться на работу. – Ты бы квартиру себе подыскала…
Не только квартиру, но и новую семью! Они все будто бы специально пытаются добить меня – медленно, вдумчиво, с особой жестокостью.
— Да что я вам всем сделала! – крикнула маме вслед, но ответа не получила.
Мы родились с сестрой в один день и в один час. Похожи, как две капли воды внешне, но очень разные внутри. Она – нежная, ласковая девочка почти с рождения. Родители всегда её обожали и исполняли любой её каприз. Вера родилась очень маленькой и слабой, много времени провела в больнице. Я же чуть старше и сильнее. Меня выписали через две недели после рождения, отдали бабушке и полюбить толком не смогли. Моя вина – я слишком сильно любила играть одна. Слишком мало ластилась к родителям. Слишком часто оставалась у бабушки. Словом, в семью не вписалась.
В детстве Вера забирала у меня игрушки, а теперь забрала мужа. Но почему только через десять лет? Она на моей свадьбе уже беременной была. Помню, как поздравляла меня и в щёку чмокнула искренне. Я тогда ещё удивилась: как можно настолько радоваться счастью сестры, будучи без пяти минут матерью-одиночкой? А её простила в моменте все детские ссоры и обиды. Помогала ей сына растить, деньги каждый месяц перечисляла, Юрчика на выходные часто брала. Мы в отпуск вместе ездили, праздники отмечали, почти подругами с Веркой стали. Мерзость!
Я разбила об стену мамину любимую вазу, с наслаждением посмотрела на тысячи крошечных осколков.
«Так вам всем и надо» - промелькнуло в сознании.
— Так тебе и надо, – произнесла вслух и разрыдалась.
Сама виновата! Как тебя угораздило всю жизнь построить вокруг мужа и сестры? Ни одной, даже самой захудалой подруги. Вот куда мне сейчас идти? Оставаться у родителей не могу – мама чётко озвучила свою позицию: кто первый родил – того и парень. Папа полностью её поддержит, я в этом даже не сомневаюсь. Вот только одно смущает: почему они молчали целых десять лет?
Родители, допустим, не знали о том, что мой муж отец ребёнка моей сестры. Допустим, потому что Вера с мамой очень близки, и она в любом случае рассказала бы ей об отношениях с Костей. Пусть не сразу, но за десять лет подходящий момент должен был найтись. Не один раз причём. Но сама Верка то почему молчала? Я же видела, насколько ей некомфортно быть матерью-одиночкой. Она аж светилась от счастья, когда Костя вёз коляску с Юрчиком. Не понимаю…
— Может, они чувства твои берегли? – тётя Нина поставила передо мной чашку с горячим чаем.
Я всё-таки нашла, куда податься. Если близкая родня закончилась, всегда можно достать одиноких пожилых дальних родственниц. Они всегда рады тебя видеть и готовы приютить на пару дней. А, может, и недель. Пока не знаю.
— Щаз! Обереглись уже! – я с трудом сдерживаю злость. – Им на меня всегда плевать было!
— Ну не придумывай. Ты на эмоциях сейчас и Вера тоже. Завтра вы обе успокоитесь, поговорите и разделите как-нибудь Костика, - тётя Нина тут же взяла инициативу в свои руки.
У неё аж глаза горят – настолько хочет помирить всех и сразу как можно быстрее. Или наоборот – рассорить окончательно. Мне с ней очень повезло в моменте, но злоупотреблять её гостеприимством не стоит точно.
