Стелла неуверенной походкой шла по пустому коридору театра «Universo» в поисках репетиционного зала. Пол слегка поскрипывал под ее шагами, как и подобает любому уважающему себя полу старинного палаццо, насчитывающего не одну сотню лет. Нависший над головой арочный потолок впечатлял сочными фресками и лепниной, тянущейся по всей длине коридора, и заставлял раскрыть рот от восхищения. Приглушенный свет от ламп мягко освещал стены бледно-оранжевого оттенка, на которых висели цветные фотографии актеров: не портреты, а всевозможные сценки из спектаклей. Кое-где между снимками неожиданно возникали двери из темного дерева с табличками, указывающими, что скрывается по ту сторону.
Атмосфера здесь царила уютная и теплая, и Стелла начала сомневаться в справедливости оценки, данной театру Грациеллой: что это грязный и бездушный мир интриг. Правда, войдя в это величественное здание, Стелла поначалу растерялась и почувствовала себя маленькой заблудившейся девочкой. Несмотря на то, что ей сразу понравилось здесь, она робко двигалась по коридору, рассматривая росписи и фотографии, а душу по-прежнему терзали сомнения: зачем она вообще явилась сюда?
Чего не хватало ей в жизни? Ярких впечатлений и сильных эмоций? Но ведь Стелла получала их немало, когда ее ученицы выступали на соревнованиях. Конечно, сама Стелла являлась лишь тренером и не была непосредственно вовлечена в состязания, но эмоции она переживала сильнейшие, волнуясь и болея за своих подопечных.
Может, это лишь жажда удовлетворить свои амбиции и снискать славу? Но ведь нечто подобное она находила, выступая в своем театре танцев. Конечно, у нее не было мирового признания, к какому она так стремилась в юности, пока травма не помешала… Да, наверное, жажда признания и любовь толпы поклонников все еще грезились ей.
Но одно дело – мир спорта, и совсем другое – театральный мир. Настоящий театральный коллектив, работающий в таком шикарном палаццо, выступающий наверняка на огромной классической сцене, – едва ли это то же самое, что выступать на соревновании.
Неожиданно Стелла оказалась перед табличкой, на которой было написано: «Sala prove {(it. – репетиционный зал». За дверью слышались голоса и смех. Видимо, коллеги собрались там, но еще не приступили к делу, а просто общались. Стелла нерешительно остановилась и взялась за ручку. Однако повернуть ее смелости не хватало. Было так страшно, будто в тот самый момент ей предстояло в первый раз в жизни выйти на сцену перед многочисленными зрителями.
«Бросить все и сбежать», – стучало в висках. Но Стелла ведь была спортсменкой! Еще восемь лет назад она выходила на спортивные арены и завоевывала симпатию зрителей и медали. А спортсмены не сбегают, потому что страшно. Напротив, они делают шаг вперед, к победе! Страх их только раззадоривает. И потом, спортсмены не бросают начатое, тем более на финишной прямой. Раз уж она пришла сюда и взялась за ручку двери в репетиционный зал, то надо в него заглянуть!
– Смелее… – раздался за спиной бархатистый мужской голос, и Стелла, испуганно вздрогнув, оглянулась.
В первый момент у нее сбилось дыхание то ли от испуга, то ли от взгляда глубоких темно-карих с золотистыми прожилками глаз, иронично смотрящих на нее. Взгляд был пронзительным, немного насмешливым, дерзким. Он обжигал леденящим душу огнем, он завораживал, околдовывал, притягивал и отталкивал, кружил голову…
Стелла зажмурилась на долю секунды, чтобы сбросить охватившее ее оцепенение. Потом снова посмотрела на обладателя столь магнетического взгляда. Сложно не признать, что облик у этого обладателя был чертовски притягателен. Но эмоции у Стеллы он вызвал противоречивые: стильный и немного небрежный, самоуверенный и в то же время скромный; на губах играла беспечная, чуть нахальная улыбка, а в глазах притаилась серьезность и даже толика грусти.
Совершенно не отдавая себе в этом отчета, Стелла рассматривала мужчину неприлично пристально, опуская глаза все ниже и отмечая легкий темно-синий шарфик, один раз обернутый вокруг шеи, бледно-розовую обтягивающую футболку с непременно поднятым воротничком-поло, разумеется, расстегнутым, голубые джинсы и светлые беговые кроссовки.
Стелла резко подняла взгляд, чтобы еще раз посмотреть на лицо. Образ мужчины дополняла короткая эспаньолка, взъерошенные черные волосы и едва уловимый запах сигарет. В глаза ему Стелла старалась не смотреть, потому что боялась безвозвратно утонуть в темном омуте. Единственное, о чем она мысленно умоляла Мадонну, – чтобы этот мужчина не оказался одним из актеров, занятых в спектакле, в котором ее пригласили участвовать. Потому что он ее пугал.
– Вы выглядите потерянной, – вывел Стеллу из транса его хрипловатый голос. – Могу я вам чем-то помочь?
– Я… ищу репетиционный зал, – сбивчиво ответила Стелла.
– В этом театре их несколько. Какой нужен вам?
– Я ищу режиссера по имени Грациелла…
– Значит, вам сюда. – Его тонкие губы дрогнули в странной усмешке, и он, нажав ручку, открыл перед Стеллой дверь: – Прошу! – сделал мужчина жест рукой, приглашающий войти в зал.
Как только дверь распахнулась, разговоры тут же умолкли, а все присутствующие, как по команде, обернулись. Стелла живо почувствовала себя на сцене перед толпой зрителей. Все они с любопытством смотрели на нее и ждали чего-то. Только она понятия не имела, чего они от нее ждут.
Чтобы побороть свой страх, Стелла перевела взгляд на стены помещения: они были выкрашены в приглушенный белый цвет, а на них в асимметричном порядке висели большие черные квадраты. Такой необычный и стильный дизайн на миг отвлек Стеллу и позволил собраться с мыслями, а еще мгновением позже на помощь ей пришла Грациелла:
– Cara mia! – воскликнула она, поднимаясь со своего места и направляясь к Стелле. – Проходи, не робей! – пригласила она, и Стелла сделала несколько неуверенных шагов к центру зала.
Стелла сразу уловила, что перед ней совсем другая Грациелла, нежели та, с которой она встречалась пару дней назад в ресторане. Улыбка режиссера не казалась непринужденной и дружеской, а скорее являлась знаком обыкновенного вежливого приветствия; несколько высокомерный и даже холодный взгляд настораживал, а деловые суховатые нотки в голосе заставили Стеллу оробеть еще больше. Она-то надеялась встретить здесь теплый и дружеский прием, а попала будто на собеседование к суровому руководителю.
– Итак, теперь мы все в сборе и можем приступать к первой репетиции, – изрекла Грациелла. Тон, осанка, манера держать себя выдавали в ней лидера, возможно, пока непризнанного этим коллективом, но перечить которому явно никто не рисковал. – Я хочу представить вам Стеллу, которая божественно танцует, а потому сыграет главную роль в обсуждаемом нами спектакле. Она выступает на первых ролях достаточно известного театра другого города. Именно она сможет заставить зрителя восторгаться танцем наших героев. Разумеется, твоя роль не будет немой, – обратилась Грациелла непосредственно к Стелле, которая так и стояла почти в центре зала перед глазами всего остального творческого коллектива. Кто-то из присутствующих сидел на мягких черных кожаных стульях, кто-то стоял, но все без исключения сверлили ее оценивающим взглядом. Главный режиссер меж тем продолжила: – Но каждая твоя реплика должна будет подчеркиваться движением, а все чувства усиливаться им. Для этого вам с партнером нужно очень тесно и плодотворно поработать с нашим балетмейстером. Все вы талантливы, настоящие профессионалы своего дела, и я полагаю, вы отлично сработаетесь.
