– Измени со мной! – внезапно вырвалось у меня, и Кристина перестала улыбаться. С её прекрасного лица исчезло то мимолётное выражение, которое она являла исключительно глядя на меня, и я тут же пожалел, что расслабился и ляпнул эти слова.
– Дурак ты, Ром, – коротко ответила она и разочарованно отвела глаза, но из объятий моих выпутываться не спешила.
Ну, раз так, значит, надо воспользоваться шансом, да? Ведь если бы действительно не хотела, давно послала бы, а не танцевала со мной, медленно покачиваясь в такт музыке. Я набрался храбрости и попытался придать своему голосу легкомысленность. Если что, не поздно перевести всё в шутку.
– Я не собирался вас специально подслушивать, но вы, девушки, всё время забываете, что я мужик, а не мебель в вашем кабинете.
– И что же ты подслушал? – всё же подняла она на меня возмущённый взгляд зеленовато-карих глаз, от которого у меня каждый раз мурашки бежали по телу.
Прямо как сейчас.
– То, как вы фантазировали, с кем бы стали изменять, чтобы отомстить неверному мужу. Я понимаю, что всё это было в шутку и даже сама Светка, которая завела разговор, не стала бы изменять своему Коле с Геной. Да и Гене она не так уж и нравится. Но ты…
– А что я? – испытующе посмотрела она на меня.
Я на всякий случай огляделся, не станет ли кто-то подслушивать нас в этот раз, в этом логове сплетниц и интриганок «бухгалтерии» надо держать ухо востро. Даже поздним пятничным вечером после празднования дня рождения их главной фурии, когда уже все, кто остался либо задумчиво гипнотизируют два недоеденных торта, сидя за столом, либо уже уехали домой. Разве что три девицы из отдела кадров, которых тоже пригласили, сидящие возле окна, могут что-то перехватить, но они, похоже, заняты чем-то своим очень интересным.
– А ты так и не ответила им, – напомнил я содержание того разговора, от которого у меня честного представителя сильного пола, уши в трубочку сворачивались. – Я так понял, что не смогла выбрать.
– И поэтому ты предлагаешь свою кандидатуру? – чуть насмешливо спросила она, но во взгляде мне почудилось, что она не просто так спросила, а ей действительно интересно.
– Так я просто идеально подхожу! Да и не могу я, как джентльмен позволить кому-то из моих неотёсанных и грубых коллег без капли фантазии выполнять такую ответственную работу.
Кристина прыснула, то ли изобразив скептический смешок, то ли и вправду не впечатлилась моей саморекламой. Но я-то только начал!
– А кто говорил о том, что вы будете что-то выполнять? Это же так, фантазии были. Ты же сам сказал, что всё слышал, – начала увиливать она.
– А как вы ещё планировали изменять мужьям? Без участия других парней?
Кристина снова изменилась в лице и едва вернувшаяся мимолётная улыбка исчезла полностью, неосознанно она даже потёрла пальцами моё плечо, будто задумалась над этим вопросом. А как же она будет изменять?
– Это были фантазии, ты что не понял? Просто каждая из нас примерялась к ребятам в офисе, считай вот такой завуалированный «конкурс красоты».
– Ого, и как? У меня есть шансы оказаться на первом месте в твоём рейтинге? – мои руки скользнули по её тонкой талии вверх, чтобы помочь ей ответить на этот вопрос утвердительно. Ведь каждый раз, когда я так делал, её сердечко начинало стучать чаще, а к щекам приливала кровь.
Как хотелось увидеть это снова. Особенно если она в этот момент будет думать обо мне.
– Ром, это была шутка. Глупость. Я не собираюсь изменять Матвею, и ты в курсе этого. Зачем ты меня дразнишь?
Я так заводился от её этих витиеватых оправданий, будто бы я не вижу, что ей не безразличен. Просто она называет это скромным и неприятным для мужчины словом «друг». А Матвей её – тот ещё козёл.
Поэтому я продолжил!
– А ведь больше всего дразнит только то, что ты на самом деле хочешь. Ты бы выбрала меня? – допытывался я, понимая, что ответ очевиден. Никто из нашего офиса не мог её привлечь в большей степени, чем я. Не после всего того, что между нами было.
И не было, но очень хотелось. И я очень надеюсь, что не мне одному.
– А если нет? – склонила она голову набок.
– Ну как нет? Ты же сама сказала, что это конкурс красоты, а кто для тебя может быть «красивей», чем я? Тем более что после того, как все твои подружки разобрали начальство, остались только продажники, а их на конкурс даже звать не стоило.
– Дело не в красоте, Ром, ты же мой друг.
Ну, вот оно, ненавистное слово «друг». Хочешь убить мужчину и снять шкуру наживу, как с медведя, чтобы положить под свои ноги, назови его другом. Ты мой лучший друг, Ромочка, – пуля промеж глаз.
– То есть то, что я красивый ты не отрицаешь? – продолжил допытываться я, удивляясь, почему она до сих пор не сбежала, как обычно. Ох, уже это шампанское, оно творит чудеса с женской храбростью, доставая её из самых укромных уголков.
Кристина будто бы задумалась, разглядывая моё лицо, мужественную щетину, которую я не успел сбрить, спасибо начальнику, поднявшему меня сегодня в пять утра, и «бездонные» голубые глаза. Все женщины ведутся на мои голубые глаза и начинают звать меня Ромочка ещё до того, как я открываю рот в первый раз. Проверено, проштамповано, с гарантией!
– Не отрицаю, – чуть тише ответила она, и на её щеках разлился мягкий розовый румянец.
О, спасибо, французы, что изобрели этот божественный женский напиток, ударяющий им в голову. Только так и можно выудить правду из «подруги», как бы абсурдно это ни звучало. Я красивый для неё и этим всё сказано! Первый шаг сделан!
– Ну вот, значит, я идеальный кандидат на то, чтобы изменить со мной. А то, что я ещё и твой друг, открывает тебе невероятные возможности!
– Это какие ещё возможности? – не переставала она удивляться моей наглости.
– Доверять мне и точно знать, что наша тайна будет в надёжных руках, что я стану твоим верным любовником и не проболтаюсь при первой же возможности, как Матвей.
– Что? – Кристина замерла.
С моего лица сползла улыбка. Спасибо шампанское, что и мой язык развязало. Кажется, я зашёл слишком далеко.
– Что? – изобразил я из себя полного идиота. Впрочем, я он и есть. Не собирался я ей это говорить. Уж не вот так точно. К этому надо было основательно подготовить.
Хороший из меня друг.
– Что значит, как Матвей? – нахмурилась она и теперь отстранилась от меня, прервав наш чувственный «дружеский» танец. Нервно убрала за ухо выпавший из причёски локон.
Я попытался прожевать и проглотить свой предательский язык. Хотя может быть зря я? Может быть, именно сейчас на этом офисном междусобойном недокорпоративе и пришло самое подходящее время узнать, что её гражданский муж Матвей изменяет ей вот уже несколько месяцев?
Чем этот день хуже других? Чем я хуже говнюка Матвея? Тем, что я скажу правду вместо него?
