1. Глава 1
Ночь безлунная и темна,
Во лесочке я одна.
Ты со мною погуляй,
Душу мне свою отдай.
Буду я тебя любить,
Буду травами поить.
Ты поделишься ключом
И затихнешь под кустом.
Ганопатьская колыбельная.
Двигатель моей машины заглох на трассе через лес, когда опустился прохладный октябрьский вечер. За окнами темнеют стволы деревьев, подпирая на половину голыми кронами стремительно гаснущее небо. На трассе пусто, а до деревни ехать и ехать.
Остановившись на обочине, пришлось поставить машину на ручник. После чего, чертыхаясь в голос, я вылез из не первой свежести «калины» и полез под капот. Щурясь, я пытался разглядеть в трубах и железках то, что должно помочь запустить двигатель. Но в хитросплетениях труб ничего и не понял, а на лес быстро опускается ночной полумрак и недостаточная видимость усугубляет положение.
— Блин, — констатировал я.
Если бы отчим изыскал способ отправить меня в армию, где по его словам я «узнал бы, что и куда совать», мне удалось бы придумать, как справиться с заглохшим двигателем. Но мать была против службы, так что выявив плоскостопие, меня отправили на все четыре стороны. И в данный момент я пожинаю плоды собственной недальновидности: стою на дороге тощий, рыжий и туплю на двигатель.
Стыд нагрел щеки и шею.
— Тьфу, — сплюнул я в сторону и снова настырно согнулся над капотом вникать в переплетения трубок.
Не знаю, как долго я изображал механика, но в желудке тоскливо квакнуло, а меня охватила злость — с собой только бутылка минералки и та ополовинена. Мое сухощавое тело снова настойчиво потребовало пищи. В двадцать лет метаболизм такой, что никакой жир не копится. Подружке нравится. Она аспирантка в медицинском и гордо сообщила, что я эктоморф, а это сейчас в тренде.
Подружка у меня действительно умная. Да еще блондинка с третьим размером. Как это получилось – непонятно. Обычно либо ум, либо размер. Но Карина при рождении отхватила сразу два комплекта бонусов, а меня угораздило продать ей страховку. Потом пригласил её на свидание и не удивительно, что вляпался в эту умную и красивую. Сейчас она как раз ждет, когда я ей позвоню и сообщу, как доехал.
Только подумал, как в кармане пиликнуло. Я снова разогнулся и достал из кармана мобильник. Сети нет. Как сообщение от неё пробилось в эту глухомань можно только гадать. Но душа согрелась — ждет, когда отзвонюсь и скажу что все хорошо, я соскучился и, как только разберусь с наследной рухлядью, вернусь к ней. Однако, когда я мазнул по экрану и прочел сообщение, ледяной душ окатил меня с головы до ног.
Сообщение от Карины:
«Артём, ты хороший парень. Но мне нужен кто-то более зрелый. Надеюсь, ты не в обиде. Давай будем друзьями».
— Не день Бекхэма...
В груди засаднило. От злости и обиды зашумело в ушах. Я не понял, как в ярости оказался сбоку машины и со всей силы пнул колесо. Отдача была сильной. Голова зазвенела, а в шее что-то хрустнуло.
— Черт! Черт! Черт! — заорал я в сторону темных деревьях, которые уже едва различимы в надвигающейся ночи. — Нашла время! Гадство! Галимое гадство! На кошелек повелась! Точно! Тот хрен с кафедры! Это точно он!
Обида и злость сперли мне дыхание, я задышал бешено и часто. Попытался набрать ей, но сеть пустая. Попробовал еще несколько раз – тишина. Хотел написать сообщение, но не придумал, что писать.
— Клепаный дюраль... — снова выругался я. — И это когда я застрял на дороге в лесу!
Несколько минут меня колотило, хотелось кому-нибудь набить морду, хотя скорее всего, набили бы мне. Но кулаки туго сжимались и разжимались, впиваясь ногтями в кожу. Так и ходил по пустынной сумеречной трассе туда-сюда, пыхтя и раздувая ноздри с бормотанием.
— Вот меркантильная зараза... Все мало ей. Всё мало…
Когда первый пар вышел, я опять остановился перед открытым капотом и наклонился над железяками. Голова еще звенит от удара по колесу и от злости. Я сделал несколько вдохов, в носу засвербило от машинного масла, после чего меня охватила решимость вернуться и поговорить с ней — наличие наследства в виде дома повышает мои шансы в борьбе с толстосумом с кафедры.
Кипя в бессильной ярости, я крутил какие-то винтики, трогал провода, будто это может помочь завести машину, продолжая бормотать:
— Эктоморф… Хочет качка? Счет в банке? Ну-ну. Я стану этим качком. Посмотрим, что скажет.
Когда понял, сколько придется для этого пахать, в голове опять беспощадно зазвенело.
— Качка богатого захотела... Зараза... Ничего, я умный, я придумаю, как все исправить. Мать говорит, у меня хорошие мозги....
Правда эти мозги не очень помогают с поломанным двигателем, и мое ковыряние под капотом похоже на попытку отремонтировать космический корабль на заднем дворе.
Я снова сделал несколько вдохов. В этот раз помогло – в ушах звенеть перестало, бить морду расхотелось, а в голове выстроилась логическая последовательность действий: сначала машина, дом, документы. Потом девушка и ее истерики. После чего я оглядел внутренности машины критичным взглядом и трезво оценил силы. Итак, под капотом с какой-то трубки капает масло, от радиатора подозрительно валит жар, куча проводов, трубок и железок.
Постояв в позе буквы «г» над этим ещё несколько секунд, я выпрямился и захлопнул капот: вряд ли прозрею, если постою раком всю ночь. Пару секунд тупо смотрел на машину. Хотел бросить, но снова открыл.
Железяки из-под крышки взглянули бесстрастно и сурово, будто бросили вызов. Я сцепил зубы, после чего, пыхтя, сопя и вытирая вспотевший лоб, принялся ковыряться в железе, на ходу пытаясь вспомнить из теории в автошколе: надо ли трогать эту кастрюлю, кажется, воздушный фильтр, можно ли открывать крышку радиатора. Долго смотрел на нее, затем пощупал шланг. Твердый. Наверное, в системе есть давление.
Открывать не решился.
Потом тыкал щупом, проверяя уровень масла. Щуп измазался выше половины. Моих поверхностных знаний хватило, чтобы понять – так быть не должно — слишком много масла. На аккумуляторе обнаружилась какая-то грязь, решил соскоблить ее, на всякий случай. Под рукой ничего подходящего не нашлось, кроме ключей. Стал ковырять. Грязь припаялась намертво, резьба ключей не справлялась.
— Тьфу ты, что за дрянь…
Со злости я навалился посильнее, рука соскользнула, и кожу обожгло, я охнул, выронив ключ. Послышался грустный «звяк», а я с досадой и злостью понял, что единственное, чем могу завести машину где-то внутри капота.
— Да клепаная непруха… — выругался я, тряся обожженной рукой.
Ночка обещала быть веселой. Достав телефон, я посветил на руку и обнаружил, что кисть не сильно, но покраснела.
Подув на обожженную кожу, я повернул фонарик в темноту капота и долго приглядывался, пока не обнаружил ключи. Они аккуратно устроились на выступе между железками. Моя кисть оказалась слишком широкой, чтобы пролезть между ними, пришлось искать палку и, обливаясь потом, пытаться подцепить связку.
