Глава 1. Все то, что я знаю про это
Когда-то давно прабабка по папиной линии сказала Ларе, что та будет гулящей. Примерно тогда же Ларина мама заявила, что у старухи просто маразм и маленькой Ларе не стоит навещать неприятную родственницу.
– Бабуль, ну мы же тебе объясняли, – начала в очередной раз Лара, – я даже в отношениях не состою.
– Я знаю, где был закопан клад, – заявила старуха, не имевшая обыкновения слушать пояснения тем, о которых у нее и без того было однозначное мнение.
Прабабка по папиной линии плохо сохранилась. К тому же, никто точно не знал, сколько ей лет и откуда она вообще взялась в папиной линии. Вроде как прабабка – сестра какой-то бабки со стороны отца, но это неточная информация. Все просто знали, что она довольно близкая родственница с квартирой в центре города, а природа ее возникновения в жизни семьи мало кого интересовала.
– Какой клад? – Ларе нравилось проводить время со странной старушкой, собственно говоря, только ей и нравилось.
– С бумагами и ключами! – недовольно заявила прабабка и добавила: – чисть следующий апельсин!
– Хочешь сходить за ним?
Иногда Лара вывозила дряхлую родственницу на природу.
– Так его там нет, – пожала плечами она. – Я же сказала, что знаю, где он был, а не где есть. Но я бы на твоем месте адресок запомнила.
– Я запишу, – пообещала Лара.
– Только тебе нужно будет очень быстро за ним сходить, – предупредила прабабка. – А то дня не прошло, как туда уже пришли всякие. – Она постучала по пустой тарелке: – Так где апельсин?
– А где клад? – улыбнулась Лара и все же положила апельсин, прихватив дольку.
– Эй! Перестань есть мое имущество! И так все заберешь.
– Завещаешь мне свою квартиру? – хихикнула девушка.
– Это и так твоя квартира, – хмыкнула прабабка. – Если, конечно, заберешь клад.
– И где же клад? – Ларе нравилось не понимать, о чем идет речь.
– В этом самом дворе, будет лежать ящик ровно день, а потом уже не будет. Поэтому, как поймешь, что тебе негде жить, нужно быстро его забрать.
– Так, а когда это будет?
– Это уже было! – разозлилась старуха и, насупившись, укуталась в палантин. – Ты меня, Лариса Константиновна, совсем не слушаешь.
– Я правда пытаюсь понять, но что-то не получается, – она чмокнула прабабку в сморщенный лоб.
– Еще скажи, что не гулящая!
***
На жизнь Лара не жаловалась. Точнее, конечно, жаловалась, но делала это тихо, поэтому для окружающих все ее сетования оставались незаметны. Хотя, какие горести могли выпасть на долю двадцатиоднолетний студентки журфака? Никаких, это и удручало. Жизнь перевалила за двадцать, а из полезного для общества Лара совершила едва ли больше написания курсача про секс. Впрочем, курсач про секс и в самом деле был хорош. На защите ей так и сказали: «Лариса, знаете, курсовая хороша!». А потом поставили отлично.
Да, проблема была именно в этой обыденности Лариного бытия. Пока все строили успешную карьеру, заводили миллионные блоги и находили вторые половинки, Лара пила кофе и думала о том, что однажды ее непременно выгонят из вуза за прогулы. И, кажется, даже особых талантов у нее не было. Нет, конечно, умение анализировать произведения зарубежной литературы и понимание того, что не любить «Преступление и наказание» – не самый тяжкий грех, были неплохим дополнением к ее анкете на сайте знакомств, но все это так мелко!
Зато Лара была мечтательницей: она верила, что однажды кто-то бесстрашный ворвется в ее жизнь и вырвет из заурядной действительности. К тому же, Лару нельзя было назвать глупой, скорее наоборот, ее стоит назвать умной, а если не умной, то хотя бы сообразительной.
И все же, несправедливо умолчать о Ларином четком плане на ближайшее будущее, точнее на ближайшие двадцать лет: через год пытка высшим образованием будет окончена, Лара возьмет год перерыва и, с легкой подачи родителей, отправится путешествовать по Азии, а если повезет с визой, то и по США. За это время Лара непременно напишет роман, который тут же станет бестселлером (а зачем еще писать роман?). К двадцати пяти Лара однозначно встретит идеального мужчину, скорее всего, профессора Колумбийского университета. А в двадцать восемь выйдет за него замуж. В тридцать родит первого ребенка (желательно через запланированное кесарево, потому что как можно потом любить человека, который в первые минуты своей жизни доставил тебе столько страданий?), затем с разницей в несколько лет родятся еще какие-то дети. А в сорок Лара однозначно получит Нобелевскую премию по литературе (потому что зачем иначе было писать бестселлер?).
Поэтому, в то утро Лара вышла на улицу с четким планом на жизнь, но без малейшего понятия, что делать сегодня. Когда Лара не знала, куда идти, она шла к Эрмитажу и никогда в сторону Пяти углов или Сенной: весь Петербург делился для нее на «перед» и «за» Гостинкой. «За», по какой-то неведомой причине, она избегала.
К Эрмитажу, к слову, она шла не просто так: в Главном штабе работал один очаровательный историк с невероятной харизмой и кудрями. Что в нем было более невероятным: кудри или харизма – опять-таки, не известно, однако Лара упорно следовала к Эрмитажу.
Все как всегда. Знакомый маршрут, одни и те же остановочки. Однако внезапно случилось то, что могло бы случиться в книге Кафки, которую могла бы купить Лара, если бы пошла в Подписные, а не ждала появления харизматичного и кудрявого на Дворцовке. Так вот, суть не в кудрявом.
Следите внимательно, как следили бы за выступлением фокусника: Лара переходила дорогу возле цирка и что-то ее ослепило. Что-то вот очень сильно ударило ей в глаза, а потом она в буквальном смысле слова выскочила из-под кареты. Карета в Питере – явление не сказать, чтобы редкое. Поэтому неладное Лара заподозрила, когда ей навстречу проследовала миловидная барышня с зонтиком. Конечно, миловидная барышня в центре Питера – явление еще более рядовое, чем карета. Внешний вид этой барышни заставил Лару подумать:
– Черт! Забрела на съемки, – она ускорила шаг, пытаясь найти выход с площадки. – Наверняка сейчас еще от какого-нибудь менеджера попадет.
Лара спешила по малолюдной улочке, не в силах вырваться из фильма. В какой-то момент ей стало казаться, что она во сне. Она спешила вернуться к чему-то современному. Но ни одной машины не было вокруг нее. Ни одной! И это в центре города!
В какой-то момент Лара поняла, что просто себя накручивает. Побоявшись словить паничку, девушка нырнула в первую же арку с приоткрытыми воротами. Она не хотела признавать, что какая-то неясная фигня произошла именно с ней. Лара тяжело вздохнула, приказала себе успокоиться. Мозг, любящий анализировать разного рода истории, выдал целую вереницу непонятных теорий, в том числе и конспирологических. Например, про путешествия во времени. От этой идеи она отмахнулась особенно агрессивно.
