Несколько лет назад я наконец повзрослела и решила, что замуж надо выходить по высшему разряду. В принципе, все в этой жизни стоит делать именно так. Или не делать совсем.
Взять хотя бы мою старшую сестру: большая любовь в выпускном классе. Чудом сданные экзамены, потому что невозможно же учиться, когда все мысли только о любви и парне, который еще и сидит рядом. Всеобщая радость: ведь так классно, что эти двое нашли друг друга в самом начале пути. Итог всего этого, конечно, свадьба. А через три года: двое детей, хронический недосып и пойманный на измене муж. Развод, финансовая зависимость от уже бывшего мужа и родителей и абсолютное непонимание, как жить дальше.
Или моя мать: всю жизнь провела в счастливом браке. Внешне счастливом. Сначала подающий надежды юный инженер зарабатывал так мало, что приходилось браться за любую работу. Потом появились дети, а еще немного времени спустя уже было поздно думать о карьере или самореализации. При этом всю жизнь хорошая жена должна слушаться мужа и играть в игру: да, мой господин. И главное – не мешать ему заниматься своей профессией и карьерой, общаться с друзьями, чтобы отдохнуть от работы и домашних дел.
“Каких?” – все время хотелось мне уточнить, если честно.
А когда, наконец, пришла пора пенсии, он возьми, да снова оставь ее одну. На этот раз – навсегда.
В общем, к моменту когда я закончила школу, отца уже не было, у сестры было двое детей, которым изо всех сил помогала семья. И мне оставалось, разве что самостоятельно обеспечить свое будущее. Что я и сделала.
А что касается мужчин…
Я всегда хотела выйти замуж за богатого человека. Должен же кто-то обеспечивать мои женские потребности и желания.
“Поэтому искать его абы где – нельзя,” – думала я.
Пока надевала на себя тщательно подобранный лук: светло-серый брючный костюм из мягкого шелка и темно-синюю блузку без рукавов прямого кроя с воротником стойкой. Такой воротник идет мне больше всего, подчеркивая тонкую и длинную шею. И мне кажется, что так я выгляжу аристократичнее и величественнее.
Но сначала я несколько минут провела перед открытым ящиком комода, выбирая тончайшее с авторским кружевом белье, хотя его и закроет одежда. Но я-то буду знать, что на мне именно оно. И чувствовать себя буду по-другому.
“Белье – это очень важно,” – улыбнулась я сама себе.
Бессмысленно читать эту фразу в женских журналах или рекомендациях стилистов. Чтобы это понять, надо почувствовать, а для этого однажды попробовать. Просто попробовать.
Ноги сами нырнули в удобные лодочки, хотя и на высоченных шпильках. Их и правда не хочется снимать даже после очень длинного дня или перелета.
“Я еду по делам всего на один день, поэтому багажа у меня нет,” – снова улыбнулась я себе, на этот раз отражению в зеркале. И заодно посмотрела все ли в порядке.
Да! Мне определенно нравилось то, что я видела в зеркале. До таких ощущений дорастаешь, к сожалению, только к 30. А до этого вечно изводишь себя глупыми придирками и попытками впихнуть себя в чужие стандарты.
“Хорошо, что это уже в прошлом,” – выдохнула я.
Взяла сумку и небольшой саквояж от Chloe. Мне они больше нравятся, чем захваленный и заезженный уже всеми, кем только можно, Биркин.
Брызнула на себя новый аромат от Тома Форда, буквально пару капель. Духи должны создавать приятный шлейф, а не удушающее подобие газовой камеры. С наслаждением вдохнула носом пряно-свежий аромат: очень жаль, что это лимитированная коллекция. Я бы всю жизнь им пользовалась.
Надо признаться, что я немного консерватор в таких вещах. И если мне что-то понравилось, то я не хочу пробовать и искать новое на замену. Поэтому купить две одинаковых блузки, если они хороши – для меня норма. И я, кстати, очень понимаю Марка Цукерберга, гардероб которого состоит из нескольких пар одинаковых вещей. Хотя у меня, конечно, чуть больше разнообразия, я все-таки девочка.
Еще раз посмотрела на себя в зеркало и поправила прядь выбившуюся из аккуратно уложенного короткого каре. Смотрится слегка небрежно, а создавать эту небрежность каждый раз приходится не меньше часа.
Вышла к ожидающему меня такси. Конечно, бизнес-класс. И конечно, черный тонированный Майбах. Улыбнулась ему невольно, люблю этих красавцев. Смотрится он шикарно, как ни крути.
“Посмотрим, что нас сегодня ждет,” – думала я, заходя в бизнес-зал международных вылетов аэропорта Шереметьево.
Но реальность была не так щедра, как хотелось бы. В зале ни одного иностранца, хуже того: джентльмена. Я зашла со своим саквояжем и замерла на входе на пару секунд.
Парочка за столиком у окна, за ними – двое пожилых мужчин в деловых костюмах, и тут работают бедненькие. На диванах расположилась компания из нескольких подтянутых и загорелых парней неопределенного возраста в молодежной одежде и с татуировками по всему телу. Этих не спутаешь ни с кем, летят на отдых вслед за солнцем и ветром. Еще несколько семейных пар разбросано по залу: кто-то ест, кто-то выпивает. А в зоне с высокими столами за ноутбуками сидят “белые воротнички” из тех, кому повезло попасть в топ-менеджмент или обзавестись собственным бизнесом.
И ни один из них даже не шелохнулся, чтобы мне помочь.
Ну, что ж так, значит так. Я прошла в зал, присела за барную стойку и попросила зеленый чай с ромашкой. Люблю его успокаивающий и в то же время бодрящий эффект. До вылета оставалось немного времени. Как раз достаточно, чтобы выпить чай и перекусить салатом из свежих овощей.
Я продолжала незаметно оглядываться вокруг. Неужели сегодня не судьба? Жаль, тем более что лететь до Нью-Йорка 10 часов. И если все это время не будет возможности перекинуться с кем-то парой слов, будет грустно. Ведь ничего не значащие разговоры помогают переключить внимание, как раз то, что нужно сейчас.
Если честно я боюсь летать, но напиваться вдрызг, как это сделала одна из семейных пар через несколько столиков – не мой вариант. Так что расслабляемся и думаем о хорошем. И главное – я понимаю, что меня мучает абсолютно иррациональный страх! Я правда все понимаю сама. И статистику изучала не единожды. И о том, что с точки зрения частоты аварий авиа-транспорт на последнем месте, даже после автомобилей – тоже знаю.
Но как донести эту информацию до сердца, которое заходится при каждом взлете, посадке или моментах, когда самолет проходит зоны турбулентности, пока не поняла. Каждый раз мне кажется, что все пропало. Это конец. И в лицах стюардесс и стюардов я читаю именно это: что-то пошло не так, но пассажирам об этом знать не стоит.
“Думать о таких вещах перед полетом самое время,” – повеселилась я сама над собой, когда объявили посадку.
Допила свой чай, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть немного расслабиться, взяла свой саквояж и пошла в самолет. Параллельно обратив внимание, кто идет на борт вместе со мной. Кроме уже знакомых мне соседей по залу ожидания в проходе внезапно появился мужчина. Он влетел в самолет буквально в последний момент.
