Зимой Квакахрям больше всего любил кататься с горы на саночках. Он и на лыжах, конечно, умел, но ни у кого из друзей лыж не было, а одному гонять по лесу было скучно.
Разлепил как-то утром Квакахрям глаза – в дупле еще темно было. Выглянул наружу – солнышко только-только макушки елей позолотило. Лучики среди веток расползаются, снег искриться начинает. Красота! Ну, как в такую погоду спать можно? Вылетел Квакахрям из дупла и скорее на речку. За ночь его прорубь тонким льдом затянуло – ни попить, ни искупаться. Пришлось всю прорубь чернилами обрызгать. А чернила, которыми Квакахрям плевался, были едкие, так что лёд под ними плавился как от соли или кипятка.
Только Квакахрям всю лунку закрасил, лёд пошел трещинами и развалился. Можно было и нырять, и воды напиться. Умылся зверёк и в воду плюхнулся, занырнул под лёд, а там как будто коряга какая-то плавает. Не стал Квакахрям разбираться, мороз до костей пробирать начал. Выскочил и давай пируэты в воздухе крутить. Налетался, высох и разогрелся. Пора завтракать. Добрался до кладовочки, орешками перекусил.
Сидит облизывается, вдруг мимо сорока летит.
– Вылезай, Квакахрям, – говорит, – тебя Добрая Волшебница разыскать велела.
– А что случилось-то?
– Ничего не знаю, – огорчилась сорока. – Дело секретной важности!
Удивился Квакахрям, полетел к домику Доброй Волшебницы, что на окраине леса был. А сорока за ним увязалась.
Из домика дым шёл – видимо, завтрак себе хозяйка готовила. Залетел Квакахрям через форточку, поздоровался. Добрая Волшебница в белом платье с длинной косой – вылитая Снегурочка. Залюбовался на нее Квакахрям, а она форточку прикрыла. Так сороке ничего слышно не стало. Уселась та на ветку напротив окна – сторожить, вдруг, что интересное увидит.
А Добрая Волшебница поставила перед Квакахрямом оладушки со сметанкой и, оглядевшись по сторонам, заговорила:
– Беда у Дедушки Мороза – кто-то буквы волшебные «С Новым годом!», что на его избушке висели, вчера украл. Дедушка утром обнаружил, поискал кругом, а следов никаких нет. А без этих букв не будет у нас праздника! Слова эти волшебные. Тридцать первого декабря Дедушка их зажигает, и веселье по всему свету начинается. От них он и огонь для всех ёлочек берёт.
– Это что ж, без этих букв и мы не сможем нашу ёлочку зажечь? – возмутился Квакахрям, уплетая третий оладушек.
Каждый год они заранее, с середины декабря, начинали ёлочку, что во дворе Доброй Волшебницы наряжать. Вешали на неё свои поделочки, кто что мог, а в полночь собирались вокруг и хороводы водили. И огоньки на ёлочке загорались.
– Похоже на проделки Злой Волшебницы!
– Верно, Квакахрям. Я буду за ней наблюдать, а к тебе у меня особое поручение. Ты полетишь к избушке Дедушки Мороза и станешь в том лесу искать. А в помощь с тобой отправиться мой Сокол – острый глаз, да Пёс-Барбос – тонкий нос. Авось вы втроём все буквы разыщите. Желательно вам за три дня управиться. Дальше великий снегопад начнется, после него в сто раз всё сложнее искать будет. А там и Новый год не за горами! Торопиться надо!
– Как со мной связаться ты знаешь, – отдавала последние указания Добрая Волшебница. – Только сороке нашепчи, она тут же по всему лесу разнесёт. До меня новость и докатиться. Будьте осторожны! Как Злая Волшебница узнает, что вы за буквами отправились, она вам мешать будет. Я, её на себя беру, но всякое может случиться.
Распахнула Добрая Волшебница дверь, вылетели из домика Квакахрям с Соколом, а за ними Пёс помчался. Сорока тоже увязалась, да Сокол на неё так посмотрел, что ей лететь и перехотелось.
Летели они целый день, Пёс несколько раз просил передышки делать. Жадно снег глотал, да дальше бежал. А Квакахрям с Соколом могли спокойно целый день не пить, не есть. Даже и не запыхались совсем, как под вечер к избушке Деда Мороза подлетели. Еле её в темноте разглядели. Хорошо Сокол заметил.
Грустно сидел Дедушка Мороз у стола, чай размешивал. Одна печка у него красный свет по всей хате пускала. Ни свечки, ни фонарика не зажёг.
– Дедушка, не грусти! – сказал Квакахрям и на плечо к нему опустился. Погладил белые кудри.
– Найдем мы пропажу! – вставил Сокол, усевшийся на спинку стула напротив и оглядывающийся по сторонам.
– Может и клад заодно какой-нибудь найдём, – добавил Барбос и лизнул старика в руку.
– Спасибо, ребятушки! Спасибо моей племяннице Доброй Волшебнице! Если буквы найдете, будут вам особые подарочки!
– Не надо нам особых подарочков, Дедушка, нам праздника хочется. Чтобы как всегда ёлочка в огоньках и веселье по всему лесу.
– Ну, уж это я вам обещаю! – заулыбался Дед Мороз, а потом снова помрачнел. – Я ведь всё кругом обошёл, птичкам указ дал под все ёлочки заглядывать. Зайчики у меня все овраги оббегали. Даже лиса и волк следы разнюхивали – ничего.
– Найдём, Дедушка, не печалься! Ты лучше расскажи, как эти буквы выглядят.
– Да дело в том, что они пока не светятся, неприметные. Я их из деревяшек мастерил. Да еще обледенели они. Как большие сосульки стали. Размером примерно с Сокола.
– Да-а-а, – протянул задумчиво Квакахрям. – А приметы какие-то есть?
– Ах, вот что! – спохватился Дед Мороз. – Звенеть они от ветра могут. Тихонечко так, как маленький колокольчик вдали. И ничего с ними сделать нельзя – ни сжечь, ни в воде утопить. Эх, и как я недосмотрел. Да, не ожидал я такого. Сколько лет их под Новый год вешаю. А в этот раз решил заранее…
И Дед Мороз опять в раздумья погрузился.
– Заранее даже лучше, – заметил Сокол. – У нас ещё время есть до праздника.
– Ах, ну да, ну да. Располагайтесь в хате, на печи картошка с грибами. Я сам приготовил. Да вот что-то аппетита нет.
– Вкусная картошечка! – приговаривал Квакахрям, уминая её за обе щеки.
Пёс ничего не сказал, так как рот у него ещё долго был очень занят.
– Утро вечера мудренее! Спокойной ночи, ребятушки! – сказал Дед Мороз, на сундуке устраиваясь.
А Сокол уже давно сидел на старой картине, и было не понятно, спит он или притворяется.
