Роман Перельштейн - Как научить ребёнка смотреть хорошее кино

© ООО «Издательство «АЙРИС-пресс», 2022

Дорогой читатель, нам предстоит путешествие в мир кино. Но мы возьмём с собой наших детей. Пока они ещё не выросли, мы должны успеть передать им эстафету интересной и глубокой жизни. В этом нам поможет не только наш житейский опыт, но также опыт читательский и зрительский. Нужно поспешить. Уже завтра будет поздно. Хотя никогда не поздно посмотреть всей семьёй стоящий фильм и непринуждённо дать понять ребёнку любого возраста, что с его мнением считаются. Сходить в кинотеатр и не обсудить картину – всё равно что не поделиться впечатлениями о совместном приключении. Да это просто невозможно.

Я бы назвал кинематограф «немногословным искусством». В хорошем фильме всё понятно без слов. Впрочем, нельзя сбросить со счетов власть и силу слова. Есть вопросы, которые возникают сами собой. Какие именно картины смотреть с детьми, как вдохновить их на знакомство с мировой и отечественной киноклассикой? Как не отстать от них? Ведь порой подростки лучше нас разбираются в современных тенденциях кинематографа. Наконец, как наше общение не только с детьми, но и друг с другом сделать содержательнее благодаря «немногословному искусству»? Мы постараемся ответить на эти вопросы, но с наскоку такую тему не раскрыть. Предлагаю двигаться маленькими шагами.

Как-то мой старший сын, поздравляя меня с днём рождения, сказал: «Обычно родители видят, как взрослеют их дети. А мне повезло увидеть, как взрослел мой отец». Младший это слышал. Сидел и улыбался, как подпольщик. Ему достался отец уже обтёсанный.

Взросление – дело творческое, и в чём-то даже напоминает игру. Но играть в неё со своим ребёнком нужно честно. Не жульничать. Да и взрослеть вместе веселее. Помню, как в шестилетнем возрасте старший сын прибежал весь мокрый и, глотая слова, заявил: «Папа, я пять минут назад совершил подвиг! Я протоптал человечеству дорогу в снегу!» Я вот до сих пор не могу похвастаться таким достижением. Неиссякаемая серьёзность и искренность наших детей порой просто ошеломляет. Поэтому, уж прости меня, дорогой читатель, я не устаю повторять, что дети – наши главные учителя. Почему? Да потому что они проверяют нас. А мы ли их родители? Можно ли нам доверять? Может быть, мы вообще какие-то посторонние люди. Может быть, мы даже инопланетяне, которые украли нормальных земных детей и ведём себя с ними абсолютно ненормально. Но если у нас хватит терпения, чтобы не сорваться, если при выяснении любых отношений с детьми победит любовь, а не «Как я сказал, так и будет!», то тогда из этаких невменяемых гуманоидов мы можем превратиться в нормальных родителей. Конечно, трудно воспользоваться подобным советом. Ну, а кто сказал, что быть в отношениях лёгким и понимающим нетрудно?

Прошлой весной я посмотрел вместе со своими сыновьями полнометражный мультфильм «Душа». Очередной шедевр студии Pixar. Так вот там не рассказано, а показано, в этом и состоит преимущество киноязыка, как научить ребёнка чувствовать, видеть, слышать. Как высекать искру. Как подкладывать в костёр мокрые дрова, ведь в них тоже спрятан огонь. В фильме куча практических рекомендаций для родителей, в том числе и такая – как научить ребёнка смотреть и понимать хорошее кино. А ещё целый ворох подсказок для детей. Имеется и духовное наставление – живи здесь и сейчас. А это вовсе не значит – прожигай жизнь. Это значит – преврати каждое мгновение своей жизни в маленький фонарик. Пусть над фитилём настоящего момента пляшет огонёк, который родом из вечности, родом из счастья.

Я люблю, когда мои дети смотрят хорошие фильмы. Но если они смотрят фильмы, как мне кажется, невыдающиеся, то я стараюсь им не мешать. Ведь я и сам посмотрел в своей жизни великое множество картин, прямо скажем, средних, а иногда и вовсе никудышных. Почему? Да потому что все их смотрели. И мне не хотелось прослыть белой вороной. Кстати, может достаться и чёрной, если с нею что-то не так.

Я видел, как ворону с перебитым крылом пытались заклевать сородичи. Они действовали слаженно и деловито. Без сантиментов. Покалеченную птицу я принёс в школу и сделал для неё насест в углу коридора. Вряд ли бы ученику такое позволили. Но к тому времени я был уже директором школы, и вороне просто повезло. Наши воспитанники окрестили её Гамлетом. Кто из детей или взрослых не видел гайдаевскую комедию «Кавказская пленница»? Помните ручного ворона? Он создавал атмосферу ужаса в сцене расплаты. Шурик и водитель Эдик судят крупного советского чиновника «по древнему закону гор». Заведующий райкомхозом товарищ Саахов получает заряд соли в мягкое место и эпично валится с подоконника в сад. Не знаю, как уж удалось взрослым заставить нас посмотреть это, безусловно, хорошее кино. Но факт остаётся фактом: комедию Гайдая знало наизусть и моё поколение, и поколение моих учеников. Наша ворона, которая величественно подволакивала крыло, могла быть только Гамлетом.

Свой «живой уголок» мне не нужно было согласовывать с РОНО. Я руководил не общеобразовательной школой, а экспериментальной: мы готовили юных зодчих. Называлась школа-студия «ДАШКА», а расшифровывалась аббревиатура так: Детская Архитектурная Школа Казани. Ютились в общежитии строительного института. Занимали всего пару комнат, но мы обладали отдельным крыльцом, от чего дух захватывало. Выпускник архитектурного факультета, я вместе со своими друзьями-студентами и друзьями-педагогами преподавал в «ДАШКЕ» не только рисунок и живопись, но и пространственную композицию, макетное моделирование, азы книжной графики. Маленький храм искусств жил своей непотопляемой жизнью. Стены школы были расписаны до потолка, причём не только сотрудниками, начиная с первокурсников и заканчивая замдеканом, но и нашими подопечными всех возрастов. Мы рассказывали детям бесконечные истории, мы проводили с ними дни напролёт.

Перед открытием школы я успел проехаться по распадающемуся Союзу и собрать передовые методики преподавания всего на свете, получив их из первых рук энтузиастов, которые представляют собой самое бескорыстное племя на земле. Кто-то теснился на чердаках и в подвалах, кто-то в подсобках музеев, кому-то доставались целые избы из чёрных брёвен и старые московские квартиры с потолочной лепниной. Но все всегда и всё отдавали мне даром, так как ещё не умели продавать, да и у меня больших сбережений не имелось. Чай, сушки, детский смех, пальцы в гуаши – вот атмосфера этих творческих объединений. Порой запихивали в карман ещё и деньги на обратный билет. Я шёл на вокзал со студийным бутербродом в зубах и колоссальными планами на будущее. Такие встречи не только согревали – они обжигали. Новый друг, новый мир.