1. Пролог
– Малышка, просыпайся! Нам нужно бежать! – дрожащей рукой я затормошила за плечо свою дочурку Энни.
Она завозилась под одеялом, сонно потирая глазки. Светлые волосики растрепались, и в лунном свете малышка стала похожа на испуганного ангелочка. Особенно, когда пропищала:
– Что случилось, мамочка? В замке пожар?
Она села на кровати, вертя головой. Я прижала Энни к себе одной рукой, целуя в макушку. Ведь у меня на руках был второй ребенок. Еще грудной младенец. Он то и дело тихонько хныкал, ощущая мое волнение. Я старалась держаться, покачивать его, но малыш все чувствовал!
– Нет, нет, родная. Не бойся, – прошептала я Энни. – Просто… нам нужно спрятаться! От одного человека!
– Он злой? Плохой колдун, как в сказках? – нахмурилась она.
Я со вздохом перехватила ее маленькую ручонку, подводя к шкафу и набрасывая на плечи теплую накидку. И мы молча бросились прочь из комнаты. Ну, не могла я сказать Энни правду!
Хотя на языке так и горчило: «Нет, малышка… Это твой папа. Но если он поймает нас, то вышвырнет прочь меня, попаданку. И я могу больше никогда вас не увидеть».
Рей заплакал у меня на руках, размахивая крохотными ручонками. Слишком громко в спящем замке.
– Тише, тише, маленький, не плачь. Пожалуйста, тише, не выдавай нас, – забормотала я, склоняясь над плачущим младенцем. – Я заберу тебя отсюда! И никто тебя не отберет!
У меня у самой на глазах стояли слезы. Но я старалась сдерживать эмоции, чтобы не напугать детей. И неважно, что он новорожденный. Казалось, Рей все понимал. Ведь притих, глядя на меня умными голубыми глазами. Он даже чуть улыбнулся и ухватил пальчиками прядку моих волос, длинных и светлых, с серебристым отливом.
Я привернула малыша в одеяльце, чтобы он не замерз, и прижала к груди. А потом бросилась прочь по коридорам замка. Быстрее, быстрее! В сумке на моем плече была только еда на первое время, несколько пеленок да пара монет, но иначе я просто не могла. Я буквально проклинала огромные замки, сбегая по лестнице из грубого камня с младенцем на руках.
«Куда же мне идти? Как я буду зарабатывать на жизнь? В книжках про попаданок они вечно все такие умные! Открывают свое дело, перетягивают знания с Земли. А я что? Я психолог из детдома! И кроме как общаться с детьми ничего не умею!» – пронеслось в голове, но я отогнала эти мысли, ведь сейчас точно было не время паниковать по этому поводу! Главное, выбраться!
– А мы на лошадке поедем, да? – звонко расспрашивала Энни, едва поспевая. – Или нас дяденька какой-то повезет в карете?
Голос Юлиана раздался, как гром среди ясного неба. Громкий, гулкий, властный.
– И куда же ты собралась, попаданка?
Я остановилась, как вкопанная. По спине пробежали мурашки. Как всегда от этого бархатистого глубокого голоса. Перед такими мужчинами можно испытывать или испуг, или желание – третьего не дано. Я медленно-медленно повернулась вокруг своей оси. Энни прижалась к моему боку, словно пытаясь спрятаться за длинной юбкой. Даже малышка – и та почувствовала беду.
Юлиан взмахнул рукой, и настенные подсвечники вспыхнули один за другим, парами уходя вглубь коридора. Освещая высокую сильную фигуру, играя отблесками на волосах цвета воронового крыла. И на сверкающей стали клинка. Юлиан уверенно сжимал меч, надвигаясь на меня. А в глазах не было и тени былой нежности. Мужественное лицо казалось каменным. Безжалостным. Таким Юлиан был только с врагами. Жаль, что теперь я оказалась в этой категории.
– Отойди от ребенка и отдай мне младенца. Сейчас же, – прорычал он.
Его глаза, обычно изумрудные, кошачьи, сейчас потемнели от гнева. От ненависти. От… страха передо мной. Вот только с таким фанатичным страхом жгли ведьм в Средневековье. На Земле, где я родилась, но умудрилась угодить в другой мир. В чужое тело.
– Послушай меня, – мягко заговорила я, делая шаг вперед. – Это же я, твоя жена…
– Ты? – Юлиан презрительно скривил губы. – Попаданка, которая врет, как дышит? Отродье из другого мира? Ведьма, которой взбрело в голову меня околдовать? Только со мной этот трюк не пройдет!
Да уж, так Элечку, психолога с Земли, еще не называли. Стервой – бывало, отродьем – нет. Но обиднее всего были не слова. А холодный отстраненный взгляд Юлиана. То, как он смотрел на меня, как на таракана, презрительно и надменно вздернув подбородок. Хотя еще недавно обнимал так горячо и ласково.
– Юлиан… – со слезами простонала я.
Не выдержала. Потянулась к нему дрожащей рукой. Юлиан дернулся всем телом, как от замаха плети. Глаза яростно сверкнули. Он резким движением вскинул меч. Острие уперлось мне между ключиц. Почти поранило. Но все-таки Юлиан был мастером клинка и не зацепил. Хотя у меня дыхание замерло в груди от страха.
– Не вздумай, – в голосе Юлиана проступили рокочущие предупреждающие нотки. – Я предлагал тебе уйти. По-хорошему. Забыть дорогу в этот замок, к этим детям… Одному небу известно, что ты хочешь с ними сделать!
– Что ты говоришь такое?! Я никуда не уйду без детей! – не выдержав, заплакала я.
– Тогда я убью тебя своими руками, ведьма, – зло прищурился Юлиан. – И ты не сможешь вскружить мне голову. Не заставишь влюбиться в тебя!
«Вот только ты давно влюбился», – с горечью подумала я.
Правда, сказать ничего не успела. Ведь Юлиан рванулся ко мне, силой выдирая из моих рук младенца. Рей зарыдал у него на руках. Заплакала и Энни, пытаясь встать между нами. Маленькая, встрепанная, такая хрупкая и беззащитная. У меня сердце разрывалось при взгляде на нее сейчас.
– Нет, нет, не трогай ее! – тонко закричала она.
– Иди сюда, Энни! – Юлиан строго дернул ее за руку, пряча за собой, словно я была чудовищем. – Эта женщина опасна! Вот, возьми, подержи малыша. А я… разберусь с этим исчадием тьмы раз и навсегда!
Энни в ужасе прижала к себе Рея. А Юлиан замахнулся мечом. Я не успела даже ойкнуть, даже отшатнуться. Лишь увидела, как ярко сверкает острая сталь в размашистом замахе. Устремляясь к моему беззащитному горлу.
***
– Не-е-ет! – вскрикнула я, затрепыхавшись, как пойманная птица.
Мои глаза резко распахнулись. Сердце оглушительно заколотилось в груди.
– Госпожа, госпожа, что с Вами? Тише! Это просто сон!
Я почувствовала кольцо теплых рук и заморгала, еще ничего не соображая. Только еще мутно видя лицо кухарки, которая склонилась надо мной. Это была полноватая добродушная женщина в стареньком платье и аккуратном переднике. Она нахмурилась, не понимая, что к чему.
Кажется, я уснула прямо в плетеном кресле возле очага? В нем что-то побулькивало: похоже, что суп на наваристом курином бульоне. Помимо этого кухарка только-только достала свежеиспеченный хлеб к ужину. А на столе рядочками лежали пирожки с ягодами – на десерт. В замке было много детей, так что без сладостей никуда!
